| << пред. << >> след. >> ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Вальпургиева ночь.
Джордж, один. Входит Ник.
Ник (помолчав). Как будто... все обошлось.
Ответа нет.
Ей не следовало... пить.
Ответа нет.
Она... такая хрупкая.
Ответа нет.
Гм... узкобедрая, как вы изволили выразиться.
Джордж отвечает неопределенной улыбкой.
Вы уж нас извините.
Джордж (тихо). А где моя маленькая нн-ака? Где Марта?
Ник. Она варит кофе... на кухне. Ей чуть что... так сразу нездоровится.
Джордж (занятый своими мыслями). Марте? Да Марта в жизни своей не жаловалась на нездоровье, разве только когда она бывала в санатории...
Ник (тоже тихо). Нет, нет. Я про свою жену... моей жене чуть что, так нездоровится. Ваша жена — Марта.
Джордж (с сожалением). Да... знаю.
Ник (как о достоверном факте). Да не бывает она ни в каких санаториях.
Джордж. Ваша жена?
Ник. Нет. Ваша.
Джордж. Ах, моя! (Пауза.) Да, не бывает... А я бы не прочь там побывать. Будь я... на месте... на ее месте... то съездил бы туда. Но я не она... и потому в санаториях не бываю. (Пауза.) А хотелось бы. Ведь нас тут частенько подкидывает на ухабах.
Ник (хладнокровно). Да... действительно.
Джордж. Вы сами видели.
Ник. Я стараюсь не...
Джордж. Впутываться. Хм? Правильно?
Ник. Да... правильно.
Джордж. Ну еще бы!
Ник. Как-то... неловко.
Джордж (насмешливо). Вот оно что!
Ник. Да. Так. Именно.
Джордж (передразнивая его). Да. Так. Именно. (Потом громко, но самому себе.) ОТВРАТИТЕЛЬНО!
Ник. Послушайте! Я ничего такого не сказал...
Джордж. ОТВРАТИТЕЛЬНО! (Не громко, но подчеркивая каждое слово.) Вы думаете, мне приятны... как бы это сказать... эти высмеивания, эти нападки в присутствии... (презрительный жест в его сторону)... в вашем присутствии? Думаете, мне это нравится?
Ник (холодно, неприязненно). Да нет... Думаю, что совсем не нравится.
Джордж. Ах, вот что вы думаете? Хм?
Ник (враждебно). Да... Думаю. Думаю, что не нравится.
Джордж (притворяясь растроганным). Ваше сочувствие обезоруживает меня... ваше... ваше сострадание исторгает из меня слезы! Крупные, соленые, ненаучные слезы!
Ник (в высшей степени пренебержительно). Я одного не понимаю, почему вы заставляете посторонних людей принимать участие в таких сценах.
Джордж. Я заставляю?
Ник. Если вам и вашей... жене приятно кидаться друг на друга, как дикие...
Джордж. Мне? Это МНЕ приятно?
Ник. ...дикие звери, то почему бы вам не заниматься этим, когда у вас никого...
Джордж (сквозь ярость у него пробивается смех). Ах ты, самовлюбленный петух...
Ник (с откровенной угрозой). Вы прекратите это... мистер!
Молчание.
Поосторожнее!
Джордж. ...ученый муж!
Ник. Я тех, кто старше меня, не бью.
Джордж (взвешивая его слова). А-а. (Пауза.) Вы бьете только тех, кто помоложе... и детей... женщин... птичек. (Видит, что Нику это не смешно.) Впрочем, вы правы. Смотреть, как двое людей не первой молодости с багровыми физиономиями, тяжело пыхтя, лупят друг друга и чаще всего промахиваются — зрелище не из приятных.
Ник. Э-э нет, вы двое бьете без промаха... у вас получается. Производит впечатление.
Джордж. Значит, впечатляющие зрелища производят на вас впечатление? Вы чрезвычайно впечатлительны, вы... можно сказать... прагматический идеалист.
Ник (с натянутой улыбкой). Да нет, просто бывают случаи, когда я восхищаюсь тем, что обычно не вызывает у меня восхищения. Например, публичное бичевание не кажется мне приятным времяпрепровождением, но...
Джордж. ...но опытный флагеллант... так сказать, профессионал, способен вас восхитить.
Ник. Угу, угу... Да.
Джордж. Вашу жену часто тошнит, не правда ли?
Ник. Нет, я этого не говорил... Я сказал, что ей часто нездоровится.
Джордж. Ая думал, что вы о приступах рвоты...
Ник. В общем, да... Ее... ее постоянно тошнит. Стоит ей начать... и конца этому не видно... Продолжается часами. Не каждый день, но... довольно регулярно.
Джордж. По ней хоть часы проверяй, хм?
Ник. Да, примерно так.
Джордж. Выпьем?
Джордж берет его стакан и идет к бару.
Ник. Безусловно. (Без всяких эмоций, если не считать легкой брезгливости.) Я женился на ней потому, что она забеременела.
Джордж (пауза). Вот как! (Пауза.) Но вы говорили, что у вас нет детей... Я спросил, а вы сказали...
Ник. На самом деле ничего такого не было. Беременность на почве истерии. Ее разнесло, а потом все опало.
Джордж. А когда разнесло, вы на ней и женились.
Ник. А потом у нее все опало.
Оба смеются, сами удивляясь своему неожиданному смеху.
Джордж. Гм... Вам «бурбону»!.. Я не ошибаюсь?
Ник. Гм... да, «бурбону».
Джордж (все еще у бара). Когда мне было шестнадцать лет и я учился в школе, во времена Пунических войн, мы, прежде чем разъехаться по домам, отправлялись в первый же день каникул целой компанией в Нью-Йорк, и вечером вся наша братия ходила в подпольный салун, который держал некий гангстер — папаша одного нашего мальчишки. Тогда в стране проводился Великий Эксперимент, или Сухой закон, как это чаще всего называется. Время было тяжелое для его сторонников и вольготное для всяких жучков и полиции. Так вот, мы ходили в этот подпольный салун, пили там вместе со взрослыми и слушали джаз. Как-то раз в нашей компании был один пятнадцатилетний мальчишка, который за несколько лет до того убил свою мать из дробовика — случайно, совершенно случайно, без всякого к тому повода, даже подсознательного, в чем я не сомневаюсь, ни минуты не сомневаюсь, и в тот вечер этот мальчишка был вместе с нами, и мы все заказали кому что, а когда очередь дошла до него, он потребовал: «а мне «бургону»... порцию «бургону» с водой». Ну, мы все так и покатились... он был блондин, лицо как у ангелочка, мы хохочем, а его бросило в жар, и даже шея покраснела, а тот жучок, который принял у нас заказ, возьми да и доложи все за соседним столиком, и те тоже давай хохотать, другие узнали и тоже покатились, кому ни скажут, все хохочут, и хохот все громче, мы хохочем-заливаемся, а в пашей компании громче всех гогочет тот мальчишка, — тот, что застрелил свою мать. Наконец за всеми столиками узнали, над чем хохочут, и давай заказывать себе «бургон» и покатываться с хохоту. Потом, конечно, смех начал стихать, но понемножку, то и дело закажут за каким-нибудь столиком «бургон» и опять покатываются. В тот вечер мы пили бесплатно, и гангстер — отец одного нашего — поставил нам от себя бутылку шампанского. А на другой день, в поезде, когда мы разъезжались кто куда из Нью-Йорка, все, наверно, были вялые, все мучились с похмелья, как взрослые... и тем не менее это был самый лучший вечер за всю мою... молодость.
Ник (совсем тихо). Спасибо. А что... что сталось с тем... который застрелил свою мать?
Джордж. Не скажу.
Ник. Не надо.
Джордж. Следующим летом он вел машину по загородной дороге с ученическими правами в кармане, а отец сидел в кабине справа от него. Он сделал крутой поворот, чтобы не задавить дикобраза, и врезался в большое дерево.
Ник (почти умоляюще). Не-ет...
Джордж. Мальчишка, конечно, уцелел. В больнице, когда он пришел в себя и опасность для жизни миновала, ему сказали, что отец умер. Он, говорят, засмеялся, сначала тихо, потом все громче, громче и не мог остановиться, и только после того, как ему сделали укол в руку, только после этого он впал в забытье, и смех стал тише, тише... и наконец совсем затих. А когда он более или менее оправился и его можно было тронуть с койки, не боясь, что он будет отбиваться, его перевели в психиатрическую лечебницу. Это было тридцать лет назад.
Ник. И он... все еще там?
Джордж. Да, конечно. И мне говорили, что за все эти тридцать лет он... не проронил... ни звука.
Довольно долгое молчание; прошу секунд на пять.
Марта! (Пауза.) Марта!
Ник. Я же вам говорил... она варит кофе.
Джордж. Вашей истеричной жене, которая то опухает, то опадает?
Ник. Раз опухла. И опала.
Джордж. Раз опухла? А больше этого не случалось?
Ник. Нет. Больше не случалось.
Джордж (сочувственно помолчав). Самое печальное в жизни человека... Впрочем, нет! Одно из самых печальных явлений в жизни человека... это то, как он стареет... Как некоторые стареют. А знаете, как у психически больных? Знаете? У тихих?
Ник. Нет.
Джордж. Они не меняются... не превращаются в стариков.
Ник. А кажется, должны бы!
Джордж. В конце концов, вероятно, и стареют... но не в обычном смысле этого слова. У них сохраняется толстокожая безмятежность... ничего у них не изнашивается... даже нижний... нижний этаж...
Ник. Вы ЭТО рекомендуете?
Джордж. Нет. Хотя некоторые обстоятельства все же очень печальны. (Подражая митинговому оратору.) Но нечего скулить, берите жизнь за глотку, чего там жаться! Выше голову! Не скулить! (Пауза.) У Марты не бывает ложных беременностей на почве истерии.
Ник. У моей жены была ОДИН раз.
Джордж. Да. Марта вообще не беременеет.
Ник. Да... Теперь уж вряд ли. А другие дети у вас есть? Может, дочки?
Джордж (принимает это за остроумную шутку). Что у нас есть?
Ник. Кто еще есть?.. Или только один ребенок — ваш сын?
Джордж (не собираясь откровенничать). Да. Один-единственный... один мальчик... наш сын.
Ник. Ну что ж... (Пожимает плечами.) Это хорошо.
Джордж. О-хо-хо!.. Да. Он... наша утеха, наш бубенчик.
Ник. Как?
Джордж. Бубенчик. Бубенчик. Вам этого не понять. (Внятно, по слогам.) Бу-бен-чик.
Ник. Слышу... Я не жаловался на глухоту. Я сказал, не понимаю.
Джордж. Ничего такого вы не говорили.
Ник. Это подразумевалось. (Шепотом.) Господи боже мой!
Джордж. Вы начинаете сердиться.
Ник (сердито). Простите.
Джордж. Я только сказал, что наш сын... свет трех очей наших, ведь Марта циклоп... сын у нас как бубенчик, а вы тут же рассердились.
Ник. Извините меня. Время позднее, я устал, пью с девяти часов вечера, мою жену тошнит, а тут все время перепалки...
Джордж. И вас это сердит. Вполне естественно. А вы... вы не огорчайтесь. К нам кто ни придет, все под конец... начинают сердиться. Это в порядке вещей... Так что не расстраивайтесь.
Ник (сердито). Я не расстраиваюсь.
Джордж. Вы рассердились.
Ник. Да.
Джордж. Я хочу кое-что разъяснить вам... пока наши дамочки отсутствуют. Я хочу внести ясность в то, о чем говорила Марта...
Ник. Я никого не собираюсь судить, так что; пожалуйста, не надо, если только вы...
Джордж. А я все-таки хочу объясниться. Я знаю, что вы не желаете впутываться... что вы предпочитаете сохранить отвлеченность человека науки перед лицом... за неимением более подходящего слова... перед лицом Жизни... и всего такого прочего... и тем не менее мне хочется сказать вам...
Ник (натянуто, сухо улыбаясь). Я ваш... гость. Пожалуйста, говорите.
Джордж (с издевательской признательностью). Ах, благодарствуйте! Я просто весь разомлел от умиления.
Ник. Если вы опять приметесь...
Голос Марты. Эй!
Ник. ...если вы опять приметесь за старое...
Джордж. Слышите? Голос из джунглей.
Ник. Что?
Джордж. Звериный рык.
Марта (высовывает голову из-за двери). Эй!
Ник. А-а!
Джордж. Вот и наша нянюшка.
Марта (Нику). А у нас уже все в порядке... пьем кофе и скоро придем к вам.
Ник (не вставая). Может, требуется моя помощь?
Марта. Да нет. Сидите здесь и слушайте, как Джордж излагает вам свою сторону дела. Подыхайте со скуки.
Джордж. Monstre! [1]
Марта. Cochon! [2]
Джордж. Bete! [3]
Марта. Canaille! [4]
Джордж. Putain! [5]
Марта (презрительно отмахиваясь от него). А-а-а-а! Развлекайтесь как можете, голубчики... мы скоро придем. (Уходя.) Джордж, ты тут прибрал осколки? Смотри, как насвинничал!
[1] Чудовище (франц.).
[2] Свинья (франц.).
[3] Скотина (франц.).
[4] Негодяй (франц.).
[5] Проститутка (франц.).
Марта уходит.
Джордж (говорит ей вслед, в пустоту передней). Нет, Марта, ничего я не прибрал. Я уже сколько лет все пытаюсь прибрать за собой эти осколки.
Ник. В самом деле?
Джордж. Хм?
Ник. В самом деле пытались?
Джордж (после долгой паузы... глядя ему в лицо). Приспособление, податливость, притирка друг к другу... Таков ведь естественный порядок вещей?
Ник. Не причисляйте меня к себе подобным!
Джордж (пауза}. А-а... (Пауза.) Да нет, зачем же. У вас все гораздо проще... Вы сочетались браком с женщиной, потому что ее вдруг стало разносить... я же по старинке, топорно...
Ник. Не только поэтому.
Джордж. Ну, конечно! Бьюсь об заклад, за ней были денежки!
Ник (смотрит обиженно. Потом, после паузы, решив признаться). Да.
Джордж. Да? Да! (Радостно.) Да! Значит, я угадал? Попал в яблочко?
Ник. Да, понимаете...
Джордж. Вот меткость-то! И ведь с первой попытки! Каков я?
Ник. Понимаете...
Джордж. Были и другие причины?
Ник. Да.
Джордж. ...и компенсирующие обстоятельства?
Ник. Да.
Джордж. Они всегда находятся. (Замечает, что Ник косо смотрит на него.) Нет, я серьезно, а не с тем, чтобы вас... кольнуть. Компенсирующие факторы находятся ВСЕГДА... как, например, у нас с Мартой... На первый взгляд...
Ник. Мы с ней, знаете ли, росли вместе...
Джордж. ...какой это был затяжной... свирепый бой... впрочем, только на ПЕРВЫЙ взгляд...
Ник. Мы знали друг друга... о господи, я и не помню, с каких лет, с шести, что ли...
Джордж. ...а давным-давно, в самом начале, когда я только что приехал в Новый Карфаген, в то далекое время...
Ник (начинает злиться). Простите.
Джордж. Хм? Нет, нет... это вы меня простите.
Ник. Да нет, ничего... ладно.
Джордж. Нет... вы продолжайте.
Ник. Нет... Лучше вы.
Джордж. Я настаиваю... Вы мой гость. Сначала вы.
Ник. Да теперь как-то глупо...
Джордж. Вздор, вздор! (Пауза.) Но если вам было шесть, так ей, наверно, года четыре?
Ник. Может, мне было восемь... а ей шесть. Мы... мы играли... в больницу... в доктора.
Джордж. Прекрасное, здоровое начало для разнополых особей!
Ник (со смехом). Н-да!
Джордж. У вас и тогда уже были научные устремления?
Ник (со смехом). Да, да! И знаете... у наших родителей, да, наверно, и у нас самих... это было давно решено. И вот мы так и сделали.
Джордж (пауза). Что вы сделали?
Ник. Мы поженились.
Джордж. Когда вам было восемь лет?
Ник. Нет. Конечно, нет. Гораздо позднее.
Джордж. То-то я удивился.
Ник. Не скажу, чтобы у нас с ней была... страсть... даже с самого начала... после свадьбы.
Джордж. Ну, понятно, сначала играли в доктора и все такое прочее, а потом никаких тебе откровений, ничего потрясающего, и земля из-под ног у вас не уходила.
Ник (неуверенно). Да...
Джордж. В общем, все то же самое... хотя и говорят, будто китаянки...
Ник. А что китаянки?
Джордж. Дайте я вас подбодрю. (Берет стакан Ника.)
Ник. О, спасибо! А ведь наступает какое-то время, когда уже перестаешь пьянеть. Правда?
Джордж. Нет, пьянеешь... но по-другому... Замедленная реакция... тупеешь... разве только вас стошнит, вот как вашу жену... а тогда можете начинать сначала.
Ник. Здесь у вас на Востоке много пьют. (Подумав.) На Среднем Западе тоже много пьют.
Джордж. У нас в стране спиртного много потребляют, и, пожалуй, мы будем пить все больше и больше... если уцелеем. Нам бы родиться арабами или итальянцами... арабы совсем не пьющие, а итальянцы пьют, да не допьяна, разве только на церковные праздники. И жить бы нам где-нибудь на Крите.
Ник (иронически... не желая подхватывать шутку). Но тогда мы бы стали кретинами.
Джордж (чуть удивленно). Да, правильно. (Подает Нику его стакан.) Расскажите, сколько же за вашей женой было денег.
Ник (вдруг насторожившись). Это зачем?
Джордж. Ну, тогда не надо.
Ник. Зачем вам понадобилось знать, сколько за моей женой было денег? (Злобно.) Хм?
Джордж. Да так, приятно было бы узнать.
Ник. Неправда.
Джордж (все еще с обманчивой мягкостью). Ну хорошо... я заинтересовался приданым вашей жены, потому что... ну, потому что меня пленяет методология... прагматическая адаптация, с помощью которой вы, молодежь, вознесенная волной будущего, собираетесь взять все в свои руки.
Ник. Опять принимаетесь за старое?
Джордж. Разве? Вовсе нет. Слушайте... У Марты тоже есть деньги. То есть ее отец долгие годы грабил, выжимал колледж досуха и...
Ник. Нет, неправда. Он не грабил.
Джордж. Не грабил?
Ник. Нет.
Джордж (пожимает плечами). Прекрасно... Отец Марты НЕ выжимал колледж досуха, и у Марты никаких денег нет. Так идет?
Ник. Мы говорили о деньгах МОЕЙ жены... а не вашей.
Джордж. Прекрасно... Продолжайте.
Ник. Не буду. (Пауза.) Мой тесть... был служитель божий и очень состоятельный.
Джордж. Какого вероисповедания?
Ник. Его... моего тестя... бог удостоил, когда ему было лет шесть, а потом он стал читать проповеди, совершать обряды крещения, спасать людские души, много путешествовал и прославился... не так, как некоторые, но все-таки прославился... а когда умер, у него оказались большие деньги.
Джордж. Божьи деньги.
Ник. Нет... его собственные.
Джордж. А божьи деньги куда девались?
Ник. Божьи деньги он истратил... а свои сберег. Выстроил несколько больниц, снарядил несколько пароходов с благотворительными целями, нужники переводил в помещение, а людей выводил из помещений на свежий воздух, на солнце, построил три церкви или молельни, что ли, две из них сгорели... а кончил он довольно богатым человеком.
Джордж (подумав). Ну что ж, все ото очень мило.
Ник. Да. (Пауза. Хохотнув.) И таким образом, у моей жены есть кое-какие деньги.
Джордж. Деньги, но не божьи.
Ник. Нет. Ее собственные.
Джордж. Ну что ж, это очень мило.
Ник похохатывает.
А у Марты оказались деньги, потому что вторая жена Мартиного отца... не мать Марты, а после смерти Мартиной матери... была совсем дряхлая старушенция с бородавками и очень богатая.
Ник. Она была ведьма.
Джордж. Она была ДОБРАЯ ведьма, а вышла замуж за белого мыша...
Ник похохатывает.
...с маленькими красными глазками... и он, наверно, обгрыз ее бородавки, потому что она почти тут же вдруг возьми да исчезни в клубах дыма. Пуфф!
Ник. Пуфф!
Джордж. Пуфф! И осталось от нее, не считая каких-то снадобий от бородавок, хорошенькое, солидное, жирное завещание... Слоеный пирог, от которого отрезали сколько-то муниципальному управлению Нового Карфагена, сколько-то университету, сколько-то Мартиномупапе и столько-то самой Марте.
Ник (вне себя от восторга). Вот бы моего... моего тестя свести с ведьмой в бородавках! Ведь он тоже был как настоящая мышь.
Джордж (подзуживая Ника). Да ну!
Ник (заходясь от смеха). Ну еще бы... церковная мышь!
Оба хохочут, но хохот их звучит невесело... стихает... они погружаются в молчание.
Ваша жена не говорила, что у нее была богатая мачеха.
Джордж (враздумье). А может, и не было.
Ник (прищурившись). А может, и была.
Джордж. Могла быть... могла и не быть. Нет, ваш рассказ куда интереснее... про вашу женушку, которую накачали насосом, и про вашего тестя-священника...
Ник. Он был не священник... а божий человек.
Джордж. Да.
Ник. И мою жену никто не накачивал... ее самое разнесло.
Джордж. Да, да.
Ник (похохатывая). Вы не путайте.
Джордж. Простите. Больше не буду. Простите.
Ник. Ладно.
Джордж. Вы, конечно, понимаете, почему я вытянул из вас всю эту белиберду? Отнюдь не потому, что меня интересуют жуткие превратности вашей судьбы, а потому, что вы представляете собой непосредственную, реальную угрозу на моем жизненном пути, и мне нужно знать всю вашу подноготную.
Ник (все еще веселясь). Правильно... правильно.
Джордж. Другими словами... я вас предупредил... Так что учтите.
Ник. Учту. (Смеется.) Вот таких хитрецов я и опасаюсь. Такие вот никчемные сукины сыны... хуже всего на свете.
Джордж. Да... мы такие. Мы хитрые. Раз — двинул локтем в ваш глазок цвета голубоватой стали... Раз — коленкой в ваш стопроцентный драгоценный пах... такие хуже всего.
Ник. Н-да.
Джордж. Ну что ж, я очень рад, что вы мне не доверяете... Знаю, знаю... На вашей стороне история и вообще...
Ник. Не-ет! История на ВАШЕЙ стороне... На моей — биология. История, биология.
Джордж. Разницу между ними я понимаю.
Ник. Что-то незаметно.
Джордж. Да? А по-моему, мы решили, что сначала вы возглавите исторический факультет, а уж потом заберете все остальное. Шаг за шагом... не надо спешить.
Ник (с наслаждением потягивается, продолжая игру). Не-ет! Я так думал... сначала буду потихонечку входить в доверие, ничего не форсируя, обнаружу все слабые местечки, займусь ими, и так, чтобы на всем была моя визитная карточка... потом стану некой данностью в колледже, а там, глядишь, превращусь... во что?
Джордж. В неизбежность.
Ник. Точно... В неизбежность. Представляете себе?.. Отберу несколько лекционных курсов у тех преподавателей, что постарше, организую две-три специальные группы... пересплю с нужными для дела женами...
Джордж. Вот-вот! Забирайте себе любые курсы, сгоните всю элитарную молодежь... сколько ее вам понадобится... в гимнастический зал, но, пока не переспали с нужными для дела женами, до тех пор вы не сдвинулись с места. Путь к сердцу мужчины лежит через чрево его жены. И пожалуйста, не забывайте этого.
Ник (продолжая игру). Да... знаю.
Джордж. А здешние дамы такие же puntas, как те южноамериканские ночные бабочки. Знаете, что они делают там у себя, в Южной Америке... в Рио? Эти самые puntas? Знаете? Шипят... как гусыни... толкутся на улицах и шипят вам навстречу... точно гусиная стая.
Ник. Гусячья.
Джордж. Хм?
Ник. Гусячья... гусячья стая... Не гусиная.
Джордж. Ну, если уж вы хотите, чтобы все у нас было на высоте, согласно орнитологии, так гусиная стая... а не гусячья, ГУСИНАЯ.
Ник. Гусиная? Не гусячья?
Джордж. Да. Гусиная.
Ник (удрученно). А-а...
Джордж. Да... Так вот, они толкутся на улицах и шипят на вас, как гусиная стая. Все преподавательские жены в Новом Карфагене толкутся около продуктового магазина и шипят, как гусиная стая. Вот вам ваш путь к власти — спите с каждой!
Ник (все еще продолжая игру). Держу пари, вы совершенно правы.
Джордж. Конечно, прав.
Ник. И держу пари, ваша жена самая крупная гусыня в этом гусячьем стаде. Правда? Отец-то ее ректор.
Джордж. Держу пари на вашу историческую неизбежность, что так оно и есть!
Ник. Да-а, сэр! (Потирает руки.) Так вот я, пожалуй, прижму ее где-нибудь в уголке и оседлаю, как дворовая псина. А?
Джордж. Действуйте, прижимайте.
Ник (смотрит на Джорджа, и ему, видимо, становится нехорошо). Знаете, мне кажется, что вы это серьезно.
Джордж (поднимая стакан в честь Ника). Нет, миленький... это ВАМ кажется, что вы это серьезно, и вы обмираете от страха.
Ник (взрывается, не веря своим ушам). Я?!
Джордж (тихо). Да... вы.
Ник. Вы что, смеетесь?
Джордж (отеческим тоном). До смеха ли тут... Если хотите, я дам вам добрый совет...
Ник. Добрый совет! От вас? Ой, не могу! (Смеется.)
Джордж. Вы еще не научились уму-разуму... Не отказывайтесь от доброго совета, кто бы вам его ни предлагал... Послушайте меня...
Ник. Да ну вас!
Джордж. Даю вам добрый совет.
Ник. О господи!
Джордж. Здесь трясина, и вас засосет так же, как и...
Ник. Ой, не могу.
Джордж. ...вы и оглянуться не успеете... Засосет...
Ник презрительно хохочет.
Я вам подобных не терплю из принципа, особенно таких самовлюбленных сукиных сынов, как вы, но все же стараюсь всучить вам Неприкосновенный запас. Слышите вы меня?
Ник (все еще со смехом). Слышу! Слышимость отличная.
Джордж. Вот и прекрасно.
Ник. Эй, Хани!
Джордж (помолчав. Потом тихо). Хорошо... Ладно. Предпочитаете сымпровизировать? Ведь все должно идти как по маслу, раз на очереди у вас исторический факультет? Правильно?
Ник. Правильно... правильно. Занимайтесь своим вязаньем, бабуся... Обо мне не беспокойтесь.
Джордж (помолчав). Я старался... старался, чтобы вы меня поняли... хотел...
Ник (презрительно). ...установить связь со мной?
Джордж. Да.
Ник (все так же). ...установить взаимопонимание?
Джордж. Да. Совершенно верно.
Ник. Ах... как это умилительно! Как трогательно! Ну просто сил нет! (С внезапной яростью.) Пошли вы...
Джордж (короткая пауза). Хм?
Ник (угрожающе). Слышали, что вам сказано?
Джордж (говорит, не глядя на Ника, словно в пространство). Вот... берешь на себя труд создать какую-то цивилизацию... построить общество, основанное на принципах, которые... на принципиальности... стараешься извлечь общий для всех смысл из естественного порядка вещей, нравственность из противоестественного беспорядка в человеческих умах... Создаешь государственный строй и искусство и убеждаешься в том, что и то и другое становится и должно становиться совершенно взаимозависимым... Доводишь все эти старания до самого прискорбного предела... до того предела, когда уже есть что терять... и вдруг сквозь звуки музыки, сквозь осмысленный шум человеческого труда, человеческого дерзания раздается Dies Irae. А что это такое? О чем гремит труба? Пошел ты в ж...! И наверно, так тебе и надо за то, что все эти годы... Пошел ты в ж...!
Ник (короткая пауза... Потом начинает аплодировать). Ха-ха-ха! Браво! Ха-ха-ха! (Смеется.)
Входит Марта, ведя под руку Хани, которая бледна, но улыбается храбро.
Хани (величественно). Благодарю... благодарю вас.
Марта. Вот и мы, чуть-чуть слабенькие, но на ногах держимся.
Джордж. Чудно.
Ник. Что? А-а!.. А-а!.. Хани! Ну, как тебе, лучше?
Хани. Чуть-чуть, милый... Только я, пожалуй, сяду.
Ник. Ну конечно... иди ко мне... садись вот сюда.
Хани. Спасибо, милый.
Джордж (чуть слышно). Трогательно... Как трогательно!
Марта (Джорджу). Ну? Ты не думаешь извиниться?
Джордж (покосившись на нее). За что, Марта?
Марта. Как за что? За то, что из-за тебя девочку стошнило.
Джордж. Я не виноват, что ее тошнит.
Марта. Нет, это твоя вина!
Джордж. Нет, не моя!
Хани (с благостным мановением руки). Не надо... не надо.
Марта (Джорджу). Чья же это вина, по-твоему?.. Вот этого сексика? Думаешь, это он виноват, что его женушке неможется?
Джордж (любезно). А МНЕ, например, от тебя неможется.
Марта. ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО.
Хани. Да нет, я... меня иногда тошнит... то есть мне неможется, но это просто так... без всякой причины.
Джордж. На самом деле?
Ник. Ты... ты просто хрупкого здоровья, Хани.
Хани (горделиво). Всегда такая была.
Джордж. И всегда будет.
Ник (предостерегающе). Осторожнее!
Хани. А врачи говорят... ничего органического у меня нет. Понимаете?
Ник. Конечно, ничего такого нет.
Хани. Перед тем как мы поженились, у меня вдруг... аппендицит... все думали, что аппендицит... а оказалось... это была... (с коротким смешком) ложная тревога.
Джордж и Ник переглядываются.
Марта (Джорджу). Налей мне.
Джордж идет к бару.
От Джорджа всех тошнит... Когда наш сын был еще совсем маленький, его...
Джордж. Перестань, Марта.
Марта. ...его то и дело рвало, и все из-за Джорджа.
Джордж. Я сказал, перестань!
Марта. До того дошло, что стоило только Джорджу войти в комнату, как у него сразу позывы к рвоте, и...
Джордж. Знаешь, почему нашего сына... (с отвращением выговаривая последние два слова) то и дело рвало, жена моя и возлюбленная? Причина простая. Потому что он не переносил, когда ты его тискала, врывалась к нему в спальню в распахнутом кимоно, тискала, дыша на него спиртным, и шарила по нему руками...
Марта. Вот как! И поэтому он убежал из дому два раза за один месяц? Шесть раз за один год?
Джордж (тоже обращаясь к гостям). Наш сын все время убегал из дому, потому что Марта его донимала.
Марта (блеющим голосом). НИКОГДА Я ЭТОГО СУКИНА СЫНА НЕ ДОНИМАЛА!
Джордж (подавая Марте стакан). Я приходил домой, а он сразу ко мне с жалобой: «Мама все время ко мне пристает». Так и говорил.
Марта. Врешь!
Джордж (пожимая плечами). Это его собственные слова... ты вечно к нему приставала. Мне было неловко за тебя.
Ник. Если вам было неловко, зачем же тогда опять заводить разговор об этом?
Хани (предостерегающе). Милый!
Марта. Правильно. (Нику.) Спасибо, радость моя!
Джордж (обращаясь ко всем). Я вообще не хотел о нем говорить... Мне было бы гораздо приятнее не вдаваться в эти обсуждения... Не хочу я об этом говорить.
Марта. Нет, хочешь.
Джордж. Может быть, когда мы одни.
Марта.. Мы и так одни.
Джордж. Да нет, дорогая, у нас гости.
Марта (с вожделением взглянув на Ника). Да... и какие!
Хани. Можно мне чуточку бренди? Я хочу немножко бренди.
Ник. Стоит ли тебе?
Хани. Стоит, милый... стоит.
Джордж (снова идет к бару). Сейчас сделаю! Давайте ее накачаем!
Ник. Хани, по-моему, тебе не...
Хани (уже чуть капризно). Это подкрепляет, а то меня немножко пошатывает.
Джордж. Какая уж там твердость в ногах после полбутылки. Сейчас подкрепитесь.
Хани. Да. (Марте.) Люблю бренди... просто обожаю.
Марта (несколько рассеянно). Молодец.
Ник (сдаваясь). Ну что ж, если уж ты считаешь, что надо...
Хани (теперь уже раздраженно). Я знаю, что мне надо, милый.
Ник (грубовато). Да, да... не сомневаюсь.
Джордж подает Хани бренди.
Хани. Ой, чудно! Большое спасибо. (Нику.) Конечно, знаю, милый.
Джордж (задумчиво). Я тоже когда-то пил бренди.
Марта (вполголоса). Когда-то ты пил и «бургон».
Джордж (резко). Перестань, Марта!
Марта (по-ребячьи прикрыв рот рукой). Ой, ну и злюка!
Ник (ему что-то смутно вспомнилось). Хм?
Джордж (ставя крест на этом). Нет, ничего... Ничего.
Марта (так же, как и он). Ну-с, вы тут вдвоем все обсудили, пока нас не было? Джордж вам плакался? Довел вас до слез?
Ник. Да нет...
Джордж. Знаете, чем мы занимались?.. Мы тут с ним танцевали по кругу.
Марта. Да? Прелестно!
Хани. Ой, я обожаю танцевать!
Ник. Ты не так поняла, Хани.
Хани. Нет, я правильно поняла. Но двое взрослых мужчин, и вдруг танцуют!.. Бог знает что!
Марта. Неужели он не завел речи о том, что достиг бы каких-то высот, если бы не мой папа? О том, что его моральная чистота не позволила ему даже ПОПЫТАТЬСЯ улучшить свое положение?
Ник (твердо). Нет.
Марта. И не болтал, что вот, мол, он хотел напечатать какую-то дерьмовую книжку, а мой папа не допустил этого.
Ник. Книжку? Нет.
Джордж. Марта, прошу тебя...
Ник (выпытывая у нее). Книжку? Какую книжку?
Джордж (просительно). Не надо... Пожалуйста! Просто книжку.
Марта (ломаясь). Просто книжку!
Джордж. Марта, прошу тебя!
Марта (почти разочарованно). Значит, он не поведал вам всей этой печальной истории? Что с тобой, Джордж? Сдаешь позиции?
Джордж (спокойно, серьезно). Нет... нет. Просто я разрабатываю новые способы борьбы с тобой, Марта. Может, это будет партизанская тактика... может, подрывная деятельность... Сам еще не знаю. Но что-нибудь придумаю.
Марта. Ладно, придумывай и дай мне знать, когда придумаешь.
Джордж (весело). Хорошо, дорогая.
Хани. Почему же никто не танцует? Я бы с удовольствием потанцевала.
Ник. Хани...
Хани. Да! Я бы с удовольствием потанцевала.
Ник. Хани...
Хани. Хочу! Хочу танцевать!
Джордж. Да ради бога!.. Давайте! Давайте потанцуем!
Хани (умильным тоном, Марте). Ах, я так рада... Ужасно люблю танцевать. А вы?
Марта (взглянув на Ника). Что ж... затея неплохая.
Ник (заметно нервничая). Боже мой!
Джордж. Боже мой!
Хани. Я ношусь в танце как вихрь.
Марта (безразлично). Да?
Джордж (выбирает пластинку). В одной газете как-то поместили Мартину фотографию... лет двадцать пять назад... Она, кажется, взяла вторую премию на каком-то семидневном танцевальном конкурсе... Бицепсы — во! Поддерживает повисшего на ней партнера.
Марта. Поставишь ты пластинку? И замолчишь наконец?
Джордж. Сейчас, дорогая, сейчас. (Обращаясь ко всем.) Как будем танцевать? Смешанными парами?
Марта. Надеюсь, ты не воображаешь, что я пойду с тобой?
Джордж (подумав). Не-ет!.. Когда он здесь?.. Конечно, нет. И не с этой плясуньей.
Хани. А я с кем угодно... И одна буду.
Ник. Хани...
Хани. Я ношусь в танце как вихрь.
Джордж. Ну ладно, детки... выбирайте партнеров и валяйте.
Музыка... Allegretto из 7-й симфонии Бетховена.
Хани (встает, танцует одна). Там-тара-РАМ-та, там-тара-РАМ-та... Замечательно!..
Ник. Хани...
Марта. Хватит, Джордж... Выключи!
Хани. Там-тара-РАМ-та, там-тара-РАМ-та... Уи-и-и!
Марта. Джордж, выключи!
Джордж (притворяясь, будто не слышит). Что, Марта? Что?
Ник. Хани...
Марта (когда Джордж увеличивает громкость). Выключи, Джордж!
Джордж. Что?
Марта (встает и с угрожающим видом быстро идет к Джорджу). Слушай, ты, сукин сын...
Джордж (сразу снимает пластинку. Тихо). Что ты говоришь, дорогая?
Марта. Сукин ты...
Хани (застыв в танцевальной позе). Выключили! Зачем выключили?
Ник. Хани...
Хани (огрызнувшись на него). Замолчи!
Джордж. Я думал, это самое подходящее, Марта.
Марта. Ах вот что!
Хани. Вечно ты цепляешься, когда мне весело.
Ник (заставляет себя говорить вежливо). Прости, Хани.
Хани. Отвяжись от меня!
Джордж. Что же, Марта, выбирай сама. (Отходит от проигрывателя, предоставляя его Марте.) Теперь распоряжаться будет Марта... Командовать парадом будет наша очаровательная хозяйка.
Хани. Я люблю танцевать, а ты мне не даешь.
Ник. Я люблю, когда ты танцуешь.
Хани. Ну и оставь меня в покое. (Садится... отпивает из стакана бренди.)
Джордж. Сейчас Марта поставит что-нибудь, что ей доступно... Может быть, «Весну священную». (Подходит к Хани... садится рядом с ней.) Привет, сексик!
Хани (фыркнув, тихонько взвизгивает). О-о-о-о-о-о!
Джордж (с издевательским смешком). Ха-ха-ха! Выбирай пластинку, Марта... Покажи, на что ты способна.
Марта (склонившись над проигрывателем). И выберу!
Джордж (Хани). Станцуем, ангельские грудки?
Ник. Как вы назвали мою жену?
Джордж (презрительно). Ну и что? Подумаешь!
Хани (капризно). Нет! Если мне не дают импровизировать, тогда я ни с кем не буду танцевать. Вот сяду здесь и... (Пожимает плечами. Пьет.)
Пластинка поставлена... медленная джазовая поп-музыка.
Марта. Вот это что надо. Пошли. (Хватает Ника.)
Ник. Хм? А-а... Вот та-ак!
Марта. Вот та-ак!
Медленно танцуют, тесно прижавшись друг к другу.
Хани (надувшись). А мы будем сидеть и смотреть на них.
Джордж. Вот и правильно!
Марта (Нику). А вы крепыш! Правда?
Ник. Угу, угу.
Марта. Мне это нравится.
Ник. Угу, угу.
Хани. Они будто давно станцевались.
Джордж. Танец всем известный... эти оба его знают.
Марта. А вы не робейте.
Ник. Я не робею...
Джордж (Хани). Это древний ритуал, обезьяньи грудки, древнейший из древних.
Хани. Я... я не понимаю, о чем вы.
Ник и Марта отрываются друг от друга и танцуют по обе стороны от сидящих рядом Джорджа и Хани; держатся лицом к лицу, и, тогда как ноги их только чуть переступают по полу, тела движутся согласованно, волнообразно... Будто они по-прежнему танцуют, прижавшись друг к другу.
Марта. Мне нравится, как вы двигаетесь.
Ник. А мне нравится, как ВЫ двигаетесь.
Джордж (Хани). Им нравится, как они двигаются.
Хани (вид у нее отсутствующий). Очень мило.
Марта (Нику). Удивительно, как это Джордж не изложил вам своей версии этой истории.
Джордж (Хани). Получается у них чудесно, правда?
Ник. Нет, не изложил.
Марта. Просто удивительно.
Реплики Марты могут более или менее совпадать с ритмом музыки.
Ник. Удивительно?
Марта. Да, он всегда жалуется... при каждом удобном случае.
Ник. Скажите, пожалуйста.
Марта. А история эта весьма печальная.
Джордж. Мерзкие у тебя таланты, Марта.
Ник. В самом деле?
Марта. Он бы вас до слез довел.
Джордж. Гнусные у тебя способности.
Ник. Неужели?
Джордж. Не подстрекайте ее.
Марта. Подстрекайте меня.
Ник. Ну, дальше?
Могут идти навстречу друг другу, делая волнообразные движения, а потом снова расходятся.
Джордж. Я предупреждаю... не подстрекайте ее.
Марта. Он предупреждает... не подстрекайте меня.
Ник. Слышу, слышу... ну, рассказывайте дальше.
Марта (старается, чтобы получилось в рифму). Наш Джорджи-бой искал великой славы, хотя когда-то приключалась с ним беда...
Джордж (тихо предупреждает ее). Марта...
Марта. И он в роман беду свою упрятал, но не видать роману света никогда... Рифма вышла! Рифма!
Джордж. Марта, я тебя предупреждаю.
Ник. Да, в рифму. Ну а дальше, дальше что?
Марта. Мой папа взял читать творенье Джорджа...
Джордж. Хочешь, чтобы я дал тебе в зубы?.. Смотри, Марта!
Марта. Ох, испугалась!.. И обомлел, дойдя до самого конца.
Ник. Обомлел?
Марта. Да!.. Наш Джордж писал про скверного мальчишку...
Джордж (вставая). Я этого не потерплю!
Ник (бесцеремонно, Джорджу). А, бросьте вы, право!
Марта. ...ха-ха!.. про скверного мальчишку, который... гм... отправил на тот свет и мать свою и своего отца.
Джордж. Марта! Замолчи!
Марта. И папа мой сказал... Послушайте! Я не позволю вам печатать этот бред...
Джордж (кидается к проигрывателю... срывает пластинку с диска). Все! Кончены ваши танцы. Все! Теперь попробуй!
Ник. Вы что себе позволяете? Хм?
Хани (радостно). Драка! Драка!
Марта (во весь голос, как официальное заявление). И папа сказал... Слушайте, друг мой, неужели вы хоть на минуту можете подумать, что я позволю вам опубликовать эту дребедень? Да никогда в жизни, милейший... Ни в коем случае, пока вы здесь работаете... Попробуйте напечатать свое гнусное сочинение, и вон из колледжа... под зад коленкой!
Джордж. Воздержись! Воздержись!
Марта. Ха-ха-ха!
Ник (сквозь смех). Воз... держись!
Хани. Ой, драка... драка!
Марта. Нет, вы представьте себе! Преподаватель почтенного, старого закала учебного заведения, как наше, в таком городе, как Новый Карфаген, и вдруг выпустит такую книгу! Если вы цените свое положение здесь, молодой человек, молодой... сопляк, то немедленно заберите обратно эту рукопись...
Джордж. Я не позволю над собой издеваться!
Ник. Подумаешь! Он не позволит над собой издеваться! (Смеется.)
Хани тоже хохочет, не совсем понимая над чем.
Джордж. Не позволю!
Все трое потешаются над ним.
(В бешенстве.) Кончена игра!
Марта (стоит на своем). Представляете себе? Книга о мальчишке, который застрелил свою мать, погубил своего отца, и все будто бы несчастные случаи!
Хани (вне себя от восторга). Все несчастные случаи!
Ник (ему что-то вспоминается). Стойте... Подождите минутку!
Марта (теперь обычным голосом). А хотите знать, какой был финал? Хотите знать, что наш отважный Джорджи сказал папе?
Джордж. Не смей! Не смей!
Ник. Да подождите минутку...
Марта. Джорджи сказал... Но, папа... то есть... ха-ха-ха!.. Но, сэр... Это не вымысел... (Другим голосом.) Не вымысел? (Передразнивая Джорджа.) Нет, сэр... Это не вымысел...
Джордж (наступая на нее). Не смей говорить!
Ник (чувствуя, что дело плохо). Стойте!
Марта. Нет, скажу! Не смей меня трогать, выродок! (Делает шаг назад... снова голосом Джорджа). Нет, сэр, это не вымысел... это правда... это случилось на самом деле... СО МНОЙ!
Джордж (кидается на нее). Убью! (Хватает ее за горло. Она отбивается.)
Ник. Стойте! (Пытается разнять их.)
Хани (в упоении). Драка! Драка!
Джордж, Марта и Ник борются... крики и т. д.
Марта. Это случилось! На самом деле! Со мной!
Джордж. Дьявол! Сукина дочь!
Ник. Хватит! Перестаньте!
Хани. Драка! Драка!
Те трое борются. Джордж сжимает Марте горло. Ник хватает его, отрывает от Марты, валит на пол. Джордж лежит на полу; Ник стоит, наклонившись над ним; Марта сбоку, держит руку на горле.
Ник. Перестаньте! Хватит!
Хани (разочарованно). Ну-у... ну-у...
Джордж с трудом втаскивает себя на стул. Он ушибся, но страдает не столько от физической боли, сколько от крайнего унижения.
Джордж (они смотрят на него... пауза). Так... так... хорошо... Теперь все спокойно... у нас все будет спокойно.
Марта (вполголоса, медленно покачивая головой). Убийца. Убий...ца.
Ник (вполголоса, Марте). Хватит... довольно.
Короткое молчание. Чувствуя неловкость, все трое ходят по комнате туда-сюда, точно борцы, оправляющиеся после падения.
Джордж (как будто овладел собой, но с заметным напряжением в голосе). Ну-с, так. В одну игру сыграли. А что будем делать дальше? Хм?
Марта и Ник отвечают ему нервным смешком.
Ну, давайте что-нибудь придумаем. Игра называлась «Хами хозяину»... В нее уже сыграли... А дальше во что?
Ник. Да ну... Слушайте...
Джордж. Да ну, СЛУШАЙТЕ! (Подвывает.) О-о-о-о!.. Слу-у-шайте! (Живо.) Я говорю, давайте что-нибудь придумаем! Мы же народ тертый, образованный... должны знать разные игры... не кончился же на этом... наш словарный запас.
Ник. Может быть...
Джордж. Так... Давайте подумаем... Чем бы нам еще заняться? Есть ведь и другие игры. Например... например... «Хочу хозяйку»? Хм? Что вы на это скажете? «Хочу хозяйку»! (Нику.) Ну как, согласны? Согласны в «Хочу хозяйку»! Хм-хм?
Ник (слегка испуганно). Успокойтесь.
Марта тихо посмеивается.
Джордж. Или это потом, позднее?.. Оседлаете ее, как паршивая псина?
Хани (в упоении поднимает свой стакан, приветствуя всех). «Хочу хозяйку»!
Ник (обращаясь к Хани... резко). Замолчи... слышишь?
Хани молчит, рука со стаканом замирает в воздухе.
Джордж. Не желательно сейчас в это сыграть? Хм? Желаете оставить на потом? Ну, так во что же будем играть теперь? Надо же что-то придумать.
Марта (вполголоса). Как утопающий.
Джордж (твердо, но ни к кому не обращаясь) . Я не утопаю.
Хани (обращаясь к Нику, негодующе, сквозь слезы). Ты крикнул — замолчи!
Ник (нетерпеливо). Извини.
Хани (сжав зубы). Это ты только говоришь так.
Ник (еще резче). Извини.
Джордж (хлопнув в ладоши, громко). Знаю! Сейчас скажу, во что мы будем играть. «Хами хозяину»... в это мы уже сыграли... во всяком случае, один кон... с этим все... «Хочу хозяйку»... это нам еще нежелательно... во всяком случае, ПОКА нежелательно... Тогда знаете, что я придумал? Давайте сыграем один кон в «Громи гостей». Ну как? В «Громи гостей» будем играть?
Марта (отворачивается с брезгливой гримасой). Что ты, Джордж!
Джордж. Книгоубийца! Сынотрепло!
Хани. Мне такие игры не нравятся.
Ник. Да... Может, хватит нам играть...
Джордж. Э-э, нет... э-э, нет... Не хватит. Мы сыграли только в одну игру... А теперь будем в другую. После первой и сразу убегать — так нельзя.
Ник. Может, мы...
Джордж (властно). Тихо!
Его слушаются.
Так как же? Сыграем в «Громи гостей»?
Марта. Джордж! Побойся бога!
Джордж. Молчать!
Марта пожимает плечами.
Сейчас... сейчас скажу... (Напряженно думает... потом...) Есть! Так вот... Марта... со свойственной ей нескромностью... впрочем, нет... нескромность не ее черта, потому что в глубине души Марта человек бесхитростный... Так вот, Марта рассказала вам про мой первый роман. Правду рассказала или неправду? Хм? Правда или неправда, что такой роман был? Ха! Так или иначе, Марта рассказала вам про него... про мой первый роман... про мои... записки... которые я предпочел бы не разглашать, да ладно, черт с ней! Но в чем она просчиталась... о чем Марта не могла рассказать? Она не рассказала нам всем о моем ВТОРОМ романе.
Марта озадаченно, но с любопытством смотрит на него.
Да ты, Марта, о нем и понятия не имеешь. О моем втором романе. Правда в нем или неправда? Правда или неправда?
Марта (искренно). Не знаю.
Джордж. Не знаешь. (Начинает сдержанно, но, чем дальше, тем тон его становится все резче, голос все громче.) По сути дела, это аллегория, весьма возможно, что аллегория, но читать ее можно как простую, честную прозу... а рассказывается там про очаровательную молодую пару, которая приезжает сюда со Среднего Запада. Произведение, как видите, совершенно буколическое. И вот эта прелестная молодая пара — выходцы со Среднего Запада, и он белокурый, лет тридцати, ученый, преподаватель, ученый... а его Мышка — эдакая миниатюрная дамочка, которая то и дело полощет себе горлышко бренди... а...
Ник. Постойте... одну минуту...
Джордж. ...а познакомились они, когда были еще совсем крошечки и все, бывало, залезали под туалетный столик и там баловались друг с дружкой и...
Ник. Я сказал, ПОДОЖДИТЕ!
Джордж. Эту игру веду я! Вы... вдвоем ... первой командовали. А теперь я буду.
Хани (сонно). Я хочу послушать. Я люблю, когда мне что-нибудь рассказывают.
Марта. Джордж, побойся бога!
Джордж. А Мышкин отец был, понимаете ли, человек святой, и у него было нечто вроде игорного дома на колесах под эгидой Христа и всех этих святош, и он обрабатывал верующих... так-таки и обрабатывал.
Хани (недоумевающе). Это что-то знакомое.
Ник (чуть дрогнувшим голосом). Прекратите балаган!
Джордж. ...и наконец Мышкин папа умер, и папу взрезали, и посыпалась из него куча разных денег... Иисусовы деньги, девы Марии деньги... и все НАГРАБЛЕННЫЕ!
Хани (как во сне, недоуменно). Я когда-то об этом уже слышала.
Ник (вполголоса, но настойчиво... стараясь разбудить ее). Хани...
Джордж. Впрочем, это все дело прошлое, это в самом начале моего романа. Итак, из равнинных штатов пожаловали сюда Блондинчик со своей фрау. (Фыркает.)
Марта. Ужасно смешно, Джордж...
Джордж. ...спасибо... и обосновались в городке, как две капли воды похожем на вот этот наш Nouveau Карфаген.
Ник (угрожающе). По-моему, вам лучше замолчать, мистер...
Джордж. По-вашему?
Ник (менее уверенно). Да... по-моему...
Хани. Я люблю, когда что-то знакомое... так интереснее.
Джордж. Ах, как вы правы! Но Блондинчик-то надел на себя личину, прикинулся учителем, потому что на багажной квитанции у него было начертано нечто большее... И. Н.! Историческая Неизбежность.
Ник. Можете поставить здесь точку...
Хани (тщится понять, о чем идет речь). Нет, пусть дальше рассказывает.
Джордж. Сейчас все будет сказано. А багаж приехал вместе с ним, и часть этого багажа была в образе его Мышки...
Ник. Мы не желаем вас слушать!
Хани. Нет, почему же?
Джордж. А вот ваша супруга желает. И что всем казалось загадочным в нашем Блондинчике, так это его багаж... его Мышка. Понимаете? Вот он, всеканзасский чемпиньон... по плаванию, что ли, и при нем эта Мышка! И почему он о ней так печется, это выше человеческого разумения, поскольку она на деле-то круглая дурочка...
Ник. Это нечестно...
Джордж. Может быть. И эта его Мышка, как я уже говорил, хлещет бренди за милую душу и почти все время проводит над тазом...
Хани (сосредоточиваясь). Я знаю, про кого это...
Джордж. Да ну?.. Но у нее, кроме всего прочего, есть деньги... Божественные деньги, вырученные за золотые коронки неверных... прагматическое продление великой американской мечты... и это примирило его с ней...
Хани (в ужасе). Мне этот рассказ не нравится.
Ник (неожиданно умоляющим голосом). Не надо... прошу вас, не надо.
Марта. Может, ты все-таки остановишься Джордж...
Джордж. ...и это его примирило... Стоп на месте? Ха-ха!
Ник. Не надо... прошу вас, не надо.
Джордж. На колени, детка!
Марта. Джордж...
Джордж. ... и ... тут идет обратный кадр «Как они поженились».
Ник. Не надо!
Джордж (торжествующе). Нет, надо!
Ник (чуть не плача). Зачем?
Джордж. «Как они поженились». А поженились они вот как... В один прекрасный день Мышку вдруг разнесло, и она пришла к Блондинчику в его домик, выставила свой живот и говорит... вот, полюбуйся.
Хани (бледная... вскочив с кресла). Мне... это... не нравится.
Ник (Джорджу). Перестаньте!
Джордж. Вот, полюбуйся... Видишь, как меня разнесло. О боже, сказал Блондинчик...
Хани (точно откуда-то издали). ...и они поженились...
Джордж. ... и они поженились.
Хани. ...а потом...
Джордж. ...а потом...
Хани (истерически). Что?.. А потом что?
Ник. Нет! Нет!
Джордж (точно разговаривая с ребенком). ...а потом все опало... точно по волшебству... пуфф!
Ник (ему почти дурно). Боже мой!..
Хани. ...потом! все опало...
Джордж (мягко). ...пуфф!
Ник. Хани... я не нарочно... честное слово, я не нарочно...
Хан и. Ты... ты сказал им...
Ник. Хани... Я не нарочно...
Хани (в диком ужасе). Ты... ты сказал им! Ты сказал! О-о-о-о! Нет, нет, нет! Ты не мог сказать... О-о-о! Нет, нет!
Ник. Хани, я не нарочно...
Хани (хватаясь за живот). О-о-о-о!.. Нет, нет!
Ник. Хани... Детка моя... Прости... Я не нарочно...
Джордж (резко, и с отвращением). Вот так играют в Громи Гостей.
Хани. Меня... меня... тошнит.
Джордж. Это понятно.
Ник. Хани...
Хани (истерично). Отстань... меня... меня тошнит. (Выбегает из комнаты.)
Марта (качая головой, смотрит ей вслед). Боже мой, боже!
Джордж (пожимая плечами). Узоры истории.
Ник (его трясет). Зачем... зачем вы это!
Джордж (спокойно). Ненавижу лицемерие.
Ник. Это жестоко... это бессовестно.
Джордж. Ничего... обойдется.
Ник. ...это гибель...
Джордж. ...ничего, она оправится.
Ник. Для меня, для меня гибель!
Джордж (удивленно). Для вас?
Ник. Для меня!
Джордж. Для вас?!
Ник. Да!!
Джордж. Великолепно!.. Великолепно! Ей-богу, надо держать в хозяйстве свинью, иначе кто же вам покажет, где растут трюфели! (Очень спокойно.) Ну что ж, дитя мое, вам надо менять фронт... Подбирайте осколки везде, где они ни валяются... оглянитесь по сторонам... пользуйтесь каждым удобным случаем... становитесь опять на ноги.
Марта (вполголоса, Нику). Посмотрите, что там с вашей женой.
Джордж. Да... подберите осколки и займитесь обдумыванием новой стратегии.
Ник (Джорджу, идя к передней). Вы еще об этом пожалеете.
Джордж. Весьма возможно. О чем только мне ни приходилось жалеть.
Ник. Обо всем пожалеете! Я об этом позабочусь!
Джордж (вполголоса). Не сомневаюсь. Поставите меня в безвыходное положение?
Ник. Я так и буду разыгрывать эти шарады... По вашему сценарию... я стану таким, каким вы меня изобразили.
Джордж. Вы уже давно такой... только еще не знаете этого.
Ник (внутренне содрагаясь). Нет... нет. Неправда. Но вы, мистер, увидите такое претворение в жизнь вашего пророчества, что не обрадуетесь.
Джордж. Теперь вы пойдете подбирать осколки.
Ник (тихо... напряженно). Вы дождетесь, мистер. (Он выходит.)
Пауза. Джордж улыбается Марте.
Марта. Отлично, Джордж.
Джордж. Спасибо, Марта.
Марта. В самом деле отлично.
Джордж. Очень рад, что тебе понравилось.
Марта. Ты отлично поработал... вот что я хочу сказать... все поставил на свои места.
Джордж. Хм-хм!
Марта. Ты... ты уже давно так не резвился.
Джордж. Лучшему, что во мне есть, я обязан тебе, детка.
Марта. Лучшему — охоте на пигмеев?
Джордж. НА ПИГМЕЕВ!
Марта. Подлый ты.
Джордж. Я? Я?
Марта. Да... ты.
Джордж. Детка моя, если этот футболист кажется тебе пигмеем, значит, ты изменила своему вкусу. Какие же тебе отныне нужны... великаны?
Марта. Слушать тебя тошно.
Джордж. Тебе-то все разрешается... Ты живешь по своим законам... Крушишь все, что ни попадется под руку. Полмира готова разнести, как озверевшая наркоманка. Но стоит только другому попробовать... э-э, нет! Позвольте!
Марта. Ты жалкий...
Джордж (издевательски). Да что ты, детка! Я же это ради тебя все разыграл. Я думал, радость моя, ты это оценишь... Кровь, резня и все такое прочее — это же в твоем вкусе. Я думал, ты разохотишься... начнутся страстные вздохи, ахи-охи... и кинешься ко мне, подрагивая на бегу своими дынями.
Марта. А ты действительно пьян, Джордж.
Джордж (выпаливает ей в лицо). Да что ты несешь, Марта!
Марта. Ты пьян.
Джордж (теперь уже еле сдерживая злобу). Тебе-то можно сидеть тут в креслице, сидеть и пускать вожжой джин изо рта, тебе можно унижать меня, рвать меня на части... ВСЮ НОЧЬ... и это в порядке вещей... тебе это можно...
Марта. Ты это терпишь!
Джордж. Не могу терпеть!
Марта. Нет, можешь! Поэтому и женился на мне.
Молчание.
Джордж (вполголоса). Это бессовестная ложь.
Марта. Ты не понимаешь этого, все еще не понимаешь?
Джордж (мотая головой). Что ты говоришь... Марта?
Марта. Столько я тебя хлестала, что у меня уже рука отваливается.
Джордж (смотрит на нее, не веря своим ушам). Ты в своем уме?
Марта. Целых двадцать три года.
Джордж. Ты заблуждаешься... Марта, ты заблуждаешься.
Марта. НО МНЕ-ТО СОВСЕМ ДРУГОЕ БЫЛО НУЖНО!
Джордж. Я думал, ты хоть о себе... знаешь правду. Я не догадывался. Я... не подозревал...
Марта (вся во власти злобы). О себе я все знаю.
Джордж (глядя на нее, точно на какое-то мерзкое насекомое). Нет... нет... ты... больна.
Марта (вскакивая с места, кричит). Я ПОКАЖУ ТЕБЕ, КТО ИЗ НАС БОЛЕН!
Джордж. Ладно, Марта... ты слишком далеко зашла.
Марта (снова кричит). Я ПОКАЖУ ТЕБЕ, КТО ИЗ НАС БОЛЕН! Я ТЕБЕ ПОКАЖУ!
Джордж (трясет ее). Замолчи! (Толкает, так что она падает в кресло.) Сию минуту замолчи!
Марта (спокойнее). Я покажу тебе, кто из нас болен. (Еще спокойнее.) Удачный у тебя денек выдался. Хм? Ну, подожди, я тебя доканаю... еще до того, как развяжусь с тобой...
Джордж. ... ты со своим футболистом... оба хотите со мной разделаться?..
Марта. ...а до того, как тебя прикончат, ты, подлец, еще пожалеешь, что не погиб тогда в автомобильной катастрофе.
Джордж (подчеркивая каждое свое слово, тычет в нее пальцем). А ты пожалеешь, что заговорила о нашем сыне!
Марта (вся презрение). Ты...
Джордж. Я же тебя предупреждал.
Марта. Ах, как я испугалась!
Джордж. Я предупреждал тебя, не заходи слишком далеко.
Марта. А я еще только начинаю.
Джордж (спокойно, буднично). Во мне уже все притупилось... и не от алкоголя, хотя алкоголь, может, и влияет на этот процесс — на постепенное, многолетнее отмирание мозговых клеток. Во мне уже так все притупилось, что я могу лечь с тобой, когда мы одни. Ты говоришь, а я тебя не слушаю, а если и слушаю, то все процеживаю сквозь сито, все свожу до чисто рефлекторного реагирования, значит, я тебя НЕ СЛЫШУ, и это единственное, что меня спасает. Но за последние двести лет или сколько там я живу с тобой в этом доме... словом, давно... очень давно... ты взяла новый курс... переносить его больше нет сил... нет сил. Меня не смущает перемывание твоего грязного белья на людях... положим, смущает, хотя с этим я уже примирился... но теперь ты с головой ушла в мир своих фантазий и разыгрываешь вариации на тему своих аномалий и... в результате...
Марта. Спятил!
Джордж. Да... разыгрываешь вариации.
Марта. Совсем спятил!
Джордж. Ну что ж, можешь продолжать в том же духе, сколько твоей душе угодно. А когда кончишь...
Марта. Ты когда-нибудь прислушивался к самому себе, Джордж? Слушал, как ты говоришь? Все у тебя вывернуто... перекручено... Не говоришь, а будто пишешь свои идиотские доклады.
Джордж. Меня очень беспокоит твой рассудок.
Марта. О моем рассудке можешь не беспокоиться, миленький.
Джордж. Придется отправить тебя в психиатрическую лечебницу.
Марта. Что-о?
Джордж (вполголоса... четко выговаривая слова). Придется отправить тебя в психиатрическую лечебницу.
Марта (закатывается хохотом). Ох, ну ты и фрукт!
Джордж. Надо же мне найти какой-то способ обуздать тебя.
Марта. Брось стараться, Джордж. Ты меня уже обуздал... Двадцать три года рядом с тобой — не хватит ли?
Джордж. Так ты не будешь сопротивляться?
Марта. Знаешь, Джордж, что произошло? Хочешь знать, ЧТО, СОБСТВЕННО, СЛУЧИЛОСЬ? (Щелкает пальцами.) Фук!.. И погасло. Не я... а ЭТО погасло. Все наше с тобой житье-бытье. Можно тянуть бесконечно... и все преодолевать. Подыскиваешь всяческие оправдания... сам знаешь какие... «Такова жизнь... А, да пусть... может, он умрет завтра... может, ты сама завтра умрешь...» Тысячи всяких увещеваний. Но вот в один прекрасный день, в одну прекрасную ночь что-то происходит... ФУК! И погасло. И тебе уже на все наплевать. Я, детка, пыталась наладить с тобой жизнь... Честное слово, пыталась.
Джордж. А-а, брось, Марта.
Марта. Я пыталась... честное слово, пыталась.
Джордж (ужасаясь). Ты... чудовище... настоящее чудовище.
Марта. Я крикливая, я вульгарная, И я командирша в доме, потому что кому-то надо командовать, но я не чудовище. Я не чудовище.
Джордж. Ты капризная, избалованная, испорченная, грязная пьянчужка...
Марта. ФУК! И погасло. Слушай, Джордж, больше я не буду добиваться твоего понимания... И не подумаю. Может, раньше и была такая минута, может, и была, всего минуточка, когда мы нашли бы общий язык, когда нам удалось бы продраться сквозь весь этот бред. Но эта минута прошла, а теперь я даже и пробовать не стану.
Джордж. Раз в месяц, Марта! Я к этому привык... раз в месяц пред нами предстает непонятая Марта, под наносным песком существо добрейшее, та самая девушка, которой только скажи ласковое слово, и она расцветет добротой и лаской. И я столько раз в это верил, что вспоминать тошно, ведь не хочется считать себя таким уж простофилей. Теперь я тебе не верю... не верю, и все. Теперь не бывает такой минуты... и никогда не будет, когда мы могли бы... стать близкими ДРУГ другу.
Марта (снова во всеоружии). Может, ты и прав, детка. С пустотой не сблизишься. А ты вот пустое место. ФУК! И погасло. И случилось это сегодня на вечере у папы. (Всем существом своим источает презрение, но под ним прячется ярость и горькое чувство утраты.) Я сидела у папы и наблюдала за тобой... Наблюдала, как ты восседаешь там, наблюдала за теми около тебя, кто помоложе, за теми, кто чего-то добьется в жизни. Сидела и наблюдала за тобой, а тебя ТАМ ПРОСТО НЕ БЫЛО! И вот сразу — фук! Погасло, наконец-то погасло! Я не стану молчать, я взвою не своим голосом, я на все пойду... И такой будет взрыв, какого ты в жизни своей не слышал!
Джордж (подчеркнуто). Только попробуй, Марта, увидишь, чем это кончится.
Марта (с надеждой). Это угроза, Джордж? Хм?
Джордж. Это угроза, Марта.
Марта (будто бы плюет на него). Смотри, миленький, все получишь сполна.
Джордж. Будь осторожней, Марта... От тебя живого места не останется.
Марта. Ты же не мужчина... у тебя кишка тонка.
Джордж. Война? Тотальная?
Марта. Тотальная.
Молчание. У них точно свалилась тяжесть с плеч. Оба чувствуют подъем. Возвращается Ник.
Ник (отряхивая руки). Ну все... Она... она отдыхает.
Джордж (втихомолку забавляясь спокойным, небрежным тоном Ника). А-а...
Марта. Да? Ей лучше?
Ник. По-моему, теперь... лучше... Мне очень неприятно...
Марта. Да ну, забудьте.
Джордж. Такое у нас самое обычное дело.
Ник. Ей полегчало.
Марта. Она лежит? Вы провели ее наверх? Уложили на кровать?
Ник (наливает себе в стакан). Да нет... э-э... Разрешите? Она... в ванной комнате... на полу в ванной... там лежит.
Джордж (представив себе это). Как так? Нехорошо.
Ник. А ей нравится. Говорит, на полу прохладнее.
Джордж. Все-таки нельзя же...
Марта (ему наперекор). Хочет лежать на полу — пусть лежит. (Нику, серьезно.) Может, в самой ванне ей будет удобнее?
Ник (так же серьезно). Нет, она говорит, что любит на полу... коврик убрала и лежит прямо на кафеле. Она... она и дома часто лежит на полу... прямо на кафельном полу.
Марта (пауза). А-а...
Ник. У нее... постоянные мигрени и всякие там хвори, и она всегда ложится на пол. (Джорджу.) А лед... есть?
Джордж. Что?
Ник. Лед. Лед есть?
Джордж (будто впервые слыша это слово). Лед?
Ник. Да. Лед.
Марта. Лед.
Джордж (до него будто вдруг доходит). Лед!
Марта. Браво!
Джордж (не двигаясь с места). А-а, да... сейчас принесу.
Марта. Так иди. (Гримасничая, Нику.) И вообще, мы хотим остаться вдвоем.
Джордж (идет к ведерку). Нисколько не удивлюсь, Марта... Нисколько не удивлюсь.
Марта (словно ей нанесли оскорбление). Не удивишься, хм?
Джордж. Ни капельки, Марта.
Марта (яростно). Нет?
Джордж (тоже яростно). Нет! (Снова вполголоса.) Ты готова на все, Марта. (Берет ведерко для льда.)
Ник (стараясь сгладить неловкость). Она ведь очень... хрупкая и...
Джордж. ...узкобедрая.
Ник (вспомнив). Да... совершенно верно.
Джордж (из передней... язвительно). Поэтому у вас и нет детей? (Уходит.)
Ник (вслед Джорджу). Я, собственно, не думаю, чтобы это... (умолкает. Потом...) ...имело ... отношение...
Марта. А если даже имеет? Кому какое дело? Хм?
Ник. Простите?
Марта посылает ему воздушный поцелуй.
Ник (все еще занятый вопросом Джорджа). Я... Что вы сказали? Простите.
Марта. Я сказала... (Посылает ему еще один воздушный поцелуй.)
Ник (чувствуя себя неловко). А-а... да.
Марта. Дайте-ка мне сигарету... любимый.
Ник шарит в кармане, протягивает ей пачку.
Какой хороший мальчик! У-у-у... спасибо.
Дает ей прикурить. Тем временем она обхватывает рукой его правую ногу.
Ум-м-м-м-м-м.
Он не знает, как ему на это реагировать, но стоит не двигаясь. Она улыбается и поглаживает его.
Ну вот, в награду за хорошее поведение можете меня поцеловать. Ну?
Ник (опасливо). Слушайте... По-моему, нельзя...
Марта. Давайте, детка... дружеский поцелуй.
Ник (все еще колеблясь). Да я...
Марта. ...ничего с вами не случится, мальчик...
Ник. ...не такой уж я мальчик...
Марта. Будем надеяться. Ну...
Ник (колеблясь). А что, если он войдет... или...
Марта (все это время гладит его ногу). Джордж? Пусть вас это не тревожит. И вообще, кому помешает легкий дружеский поцелуй? Внутри своего преподавательского коллектива.
Оба тихо смеются... Ник чуть нервничает.
Мы же согласная семейка... Папа всегда так говорит... Папа хочет, чтобы мы все ближе узнали друг друга... потому и созвал к себе гостей сегодня вечером. Так что давайте... давайте узнаем друг друга поближе.
Ник. Дело не в том, что я не хочу... уж поверьте...
Марта. Вы ведь ученый, правда? Ну так вот... проведите эксперимент... небольшой эксперимент. Эксперимент над старушкой Мартой.
Ник (сдаваясь). ...не такой уж старушкой...
Марта. Правильно. Не такая уж я старушка, а опыта у меня достаточно... вполне достаточно.
Ник. Я... Я не сомневаюсь...
Марта (по мере того, как они медленно сближаются). И разнообразие... это тоже приятно.
Ник. Да, правда.
Марта. Вернетесь к своей женушке со свежими силами.
Ник (еще ближе... почти шепотом). Она не почувствует разницы.
Марта. И никто другой ничего не почувствует.
Прижимаются друг к другу. То, что могло быть всего лишь шуткой, быстро принимает серьезный оборот, главным образом благодаря Марте. Порыва страсти тут нет, скорее воздействие медленного, непрерывно нарастающего сближения двух тел. Марта может по-прежнему сидеть в кресле. Ник стоит или садится на подлокотник. Входит Джордж... останавливается... минуту созерцает их... улыбается... беззвучно смеется, кивает головой, поворачивается и выходит, не будучи замеченным. Ник, рука которого уже лежит на груди Марты, просовывает ее в вырез Мартиного платья.
Марта (сдерживая его). Эй...эй! Спокойно, мальчик, спокойно. Не надо спешить, хм?
Ник (с закрытыми глазами). Нет... сейчас...
Марта (отталкивая его). Хм-хм! Потом, детка... попозже.
Ник. Я же сказал... Я биолог.
Марта (успокаивая его). Да, знаю. Все понятно. Попозже, ладно?
За сценой слышен голос Джорджа. Он поет «Не боюсь Вирджинии Вулф». Марта и Ник отрываются друг от друга. Ник вытирает губы, Марта оправляет платье. Дав им время привести себя в порядок, входит Джордж с ведерком льда.
Джордж. Вирджинии Вулф,
Вирджинии Вулф,
Вирджинии...
...а-а! Вот и лед... для китайских фонариков, включая туда же и Маньчжурию. (Нику.) Вы, друг мой, остерегайтесь этих желтолицых... не такие уж они забавные. Переходили бы вы на нашу сторону, мы бы их здорово раздраконили. А денежки поделим поровну и будем кататься как сыр в масле. Ну, что вы на это скажете?
Ник (не понимая, о чем речь). Да... Конечно. Лед! Наконец-то!
Джордж (разыгрывая бурный восторг). Правильно! (Марте, умиленно.) Марта... птичка моя... ты просто... цветешь.
Марта (небрежно). Спасибо.
Джордж (очень весело). Итак, я принес ЛЬДУ...
Марта. ...льда...
Джордж. Льду, Марта. Льду — форма совершенно правильная... хотя и несколько архаичная... Как ты.
Марта (подозрительно). Чего ты веселишься?
Джордж (пропустив мимо ушей ее слова). итак... Я принес ЛЬДУ. Налить кому-нибудь? Марта, тебе налить?
Марта (бравурно). А почему бы и не налить?
Джордж (берет ее стакан). Действительно... почему бы и не налить? (Осматривает его.) Марта! Ты край обкусала.
Марта. Ничего подобного.
Джордж (Нику, который стоит у бара). Я вижу, вы сами себе наливаете. Что ж, прекрасно... прекрасно. Сейчас я накачаю Марту, и все мы будем в полной боевой готовности.
Марта (подозрительно). На какой предмет?
Джордж (пауза... думает). А я сам не знаю. У нас ведь гости, так? (Нику, который вернулся от бара.) Я прошел мимо вашей жены в передней. Собственно, мимо уборной и заглянул туда. Она лежит мирно... так мирно! Крепко спит... и, знаете, сосет свой большой палец.
Марта. О-о-о-о-о!
Джордж. Свернулась клубочком, как утробный плод, и сосет себе вовсю.
Ник (с чувством неловкости). Надеюсь, ей лучше.
Джордж (от всего сердца). Ну конечно! (Подает Марте ее стакан.) Вот, прошу.
Марта (все еще настороженно). Спасибо.
Джордж. А теперь я себя подхлестну. Мой черед.
Марта. Ничем ты себя не подхлестнешь.
Джордж (слишком живо). Будто бы!
Марта. Другим тебя подхлестывать приходится... стегать что есть мочи. Ты, дружище, плетешься по прямой, а эта дорога никуда не приводит... (добавляет после паузы) ...разве только в могилу.
Джордж (хмыкает, пьет виски). Ты, Марта, не оставляй этой мысли... держись за эту мысль... приголубь ее как следует, а я, с вашего разрешения, сяду... Сяду вон там и займусь чтением. (Подходит к креслу, стоящему спинкой к центру гостиной, неподалеку от двери в переднюю.)
Марта. ЧЕМ займешься?
Джордж (негромко, четко выговаривая каждое слово). Я займусь чтением. Буду читать книгу. Читать. Читать! Слыхала, чем иногда люди занимаются? (Берет книгу.)
Марта (стоя). То есть как это читать? Ты что?
Джордж. Да я ничего, Марта... Я буду читать книгу. Вот и все.
Марта (с необъяснимой яростью). У нас гости.
Джордж (крайне терпеливо). Знаю, милая... (смотрит на часы) но... уже пятый час, а в это время я всегда за книгой. А вы... (отпускает ее легким взмахом руки) занимайтесь своими делами... Я никому не помешаю.
Марта. Ты читаешь днем! Ты читаешь в четыре часа дня... а не в четыре утра! В четыре утра никто не читает!
Джордж (погрузившись в чтение). Ну-ну-ну...
Марта (не веря своим ушам, Нику). Он хочет читать... Сволочь эдакая. Читать вздумал!
Ник (с легкой улыбкой). Да, судя по всему...
Подходит к Марте, обнимает ее за талию. Джордж этого, конечно, не видит.
Марта (быстро сообразив). А мы с вами, можем поразвлечься, верно?
Ник. Безусловно.
Марта. Джордж, мы хотим поразвлечься.
Джордж (не поднимая головы). Угу. Вот и прекрасно.
Марта. Тебе это может не понравиться.
Джордж (так и не подняв головы от книги). Да нет... действуй... развлекай гостей... Пожалуйста.
Марта. Я сама тоже развлекусь.
Джордж. Вот и хорошо... прекрасно.
Марта. Ха-ха! С тобой обхохочешься, Джордж.
Джордж. Угу.
Марта. Ну что ж, со мной тоже обхохочешься.
Джордж. Правильно, Марта.
Ник берет Марту за руку, привлекает к себе. Они замирают на минуту и обмениваются довольно долгим поцелуем.
Марта (потом). Джордж, ты знаешь, что я делаю?
Джордж. Нет, Марта... А что ты делаешь?
Марта. Я развлекаюсь. Развлекаю одного из наших гостей. Обнимаюсь с одним из наших гостей.
Джордж (с виду совершенно спокойный; уткнувшись в книгу, не поднимая от нее головы). Очень мило. С кем именно?
Марта (яростно). Ну, ты и тип! (Отрывается от Ника... идет через гостиную и становится так, чтобы Джордж мог увидеть ее боковым зрением. Ее пошатывает, и она натыкается или задевает, проходя, колокольчики дверного звонка. Они звенят.)
Джордж. Кто-то пришел, Марта.
Марта. Ну и пусть. Я сказала, что обнималась с одним из наших гостей.
Джордж. Ну и прекрасно... Продолжай в том же духе.
Марта (молчит, не зная, что ей предпринять). Прекрасно?
Джордж. Да, прекрасно... молодец.
Марта (щурится, голос становится резким). А-а, паршивец, вот ты до чего дошел...
Джордж. Я дошел до сотой страницы.
Марта. Прекрати! Слышишь, прекрати немедленно! (Снова задевает дверные колокольчики. Слышен их перезвон.) Будь они неладны, проклятые погремушки!
Джордж. Это колокольчики, Марта. Шла бы ты обниматься и оставила бы меня в покое. Я хочу читать.
Марта. Ах ты, ничтожество. Я тебе сейчас покажу...
Джордж (поворачивается к ней рывком... говорит с отвращением). Нет... ты ему покажи, Марта... он еще такого не видел. МОЖЕТ БЫТЬ, не видел. (Нику.) Вы ведь такого еще не виделяй
Ник (отворачивается от него с брезгливой гримасой). Я... я не уважаю вас.
Джордж. А заодно и себя... (Показывая на Марту.) Ума не приложу, куда идет наше молодое поколение.
Ник. Вам... вам, наверно, все...
Джордж. Безразлично? Правильно... Совершенно безразлично. Так что забирайте этот мешок с грязным бельем, перебрасывайте через плечо и...
Ник. Вы мне омерзительны.
Джордж (недоуменно). Потому что ВЫ намерены валяться с Мартой, я омерзителен? (Разражается издевательским хохотом.)
Марта (Джорджу). Тряпка! (Нику.) Идите подождите меня там. Хм? Подождите меня на кухне.
Ник не двигается с места. Марта подходит к нему, обнимает его.
Да ну же, детка... Подождите меня на кухне... ну пожалуйста... будьте паинькой.
Ник позволяет поцеловать себя, смотрит зверем на Джорджа, который снова сидит к ним спиной, и выходит.
Марта (круто поворачиваясь к Джорджу). Слушай, ты...
Джордж. Если не возражаешь, Марта, я лучше почитаю...
Марта (ярость доводит ее чуть ли не до слез, явный просчет в ее замысле — чуть ли не до бешенства). Нет, я возражаю. Так вот, слушай, что тебе говорят. Ты брось свои штучки, не то я, вот честное слово, в самом деле решусь. Вот честное слово, пойду за этим молодчиком на кухню, а потом поведу его наверх и...
Джордж (снова круто оборачивается к ней... громко... с ненавистью). Ну и что, Марта?
Марта (минуту смотрит на него... потом, кивнув, медленно отступает назад). Хорошо... хорошо... ты сам на это напросился... так вот, получай.
Джордж (тихо, печально). Боже мой, Марта, если тебе так уж приспичило с этим молодчиком... так действуй... но действуй честно. Не обставляй этого... таким мельтешением.
Марта (отчаявшись). Ты пожалеешь, что мне приспичило выйти за тебя замуж. (У двери в переднюю.) Ты еще проклянешь тот день, когда решил приехать к нам в колледж. Ты еще пожалеешь, что снизошел до меня. (Она выходит.)
Молчание. Джордж сидит неподвижно, глядя прямо перед собой. Прислушивается... но в доме ни звука. Внешне спокойный, он снова берется за книгу, с минуту читает, потом поднимает глаза... обдумывает что-то.
Джордж. «И Запад, обремененный непосильными для него союзами, скованный устаревшей моралью, недостаточно гибкой в применении к стремительному ходу событий, должен... в конце концов... рухнуть».
Короткий, горестный смешок... Он встает с книгой в руках. Стоит неподвижно... потом, мгновенно собрав в одну точку всю ярость, которая накапливалась в нем, вздрагивает всем телом... смотрит на книгу и не то с рычанием, не то с воем швыряет ее в дверные колокольчики. Они ударяются один о другой с отчаянным дребезгом. Короткая пауза, потом входит Хани.
Хани (измочаленная, полусонная, все еще не оправившаяся от дурноты, слабенькая. Немного пошатывается... говорит бессвязно, как во сне). Колокольчики. Звенят. Я слышала звонок.
Джордж. О господи!
Хани. Колокольчики... не дали мне поспать. Дин-дон-бом... Я проснулась. Который час?
Джордж (вне себя от раздражения, но сдержанно). Не приставайте ко мне.
Хани (смущенно, испуганно). Я спала, и вдруг колокольчики... И так громко. Как у Эдгара По... Колокола... Как у него, в точности. Бим-бим, бом, БУМ!
Джордж. Бу-ум!
Хани. Я спала и видела сон... о чем-то таком... слышу вдруг какие-то звуки... а что ото было, непонятно.
Джордж (говорит не то себе, не то ей). Какие-то звуки? Это два тела...
Хани. Просыпаться мне не хотелось, а звуки все не утихают...
Джордж. ...ложитесь опять и спите...
Хани. ...и мне стало СТРАШНО!
Джордж (вполголоса, Марте, как будто она тут, в комнате). Я до тебя доберусь... Марта.
Хани. ...и было холодно... Ветер... ветер такой холодный. И я где-то лежу, и одеяло все время сползает с меня, а я не хочу, чтоб оно сползало...
Джордж. Найду способ, Марта.
Хани. ...и там кто-то был!..
Джордж. Никого там не было.
Хани (испуганно). Я не хотела, чтобы кто-нибудь был... потому что я голая...
Джордж. Вы не знаете, что тут делается?
Хани (все еще как во сне). Не хочу никого... никого не хочу...
Джордж. Вы не знаете, что тут делалось, пока вы там сладко дремали?
Хани. Нет!.. Не хочу... Ни за что не хочу... Уйдите!.. (Начинает плакать.) Не хочу... ДЕТЕЙ... Не хочу... детей. Я боюсь! Боюсь боли... Оставьте меня... умоляю!
Джордж (говорит, сочувственно кивая головой). Как же я не догадался!
Хани (разом пробуждаясь от своих снов). О чем? О чем?
Джордж. Как же я не догадался!.. Головные боли... нытье... все это, вместе взятое...
Хани (в ужасе). О чем вы?
Джордж (снова грубо). А ЕМУ это известно? Этот... племенной жеребчик, за которого вы вышли замуж, он знает? Хм?
Хани. О чем? Не подходите ко мне!
Джордж. Не беспокойтесь, детка... Я вас не трону... Впрочем, это было бы забавно, правда? Но можете, детка, не беспокоиться. А как вы это делаете? Хм? Как вы совершаете эти тайные мелкие убийства, о которых ваш жеребчик и понятия не имеет? Хм? Пилюльки? ПИЛЮЛЬКИ? Запаслись потихоньку? Или что-нибудь другое действует? Яблочное желе? Сила воли?
Хани. Мне нехорошо.
Джордж. Вас опять вырвет? И ляжете на кафельном полу, подтянув колени к подбородку, посасывая свой большой палец.
Хани (растерянно). Где он?
Джордж. Кто где? Здесь никого нет, детка.
Хани. Я хочу, чтобы мой муж был здесь! Я хочу выпить!
Джордж. Ну что ж, ползите к бару и наливайте себе.
За сценой слышен смех Марты и звон разбиваемой посуды.
(Кричит.) Вот так, так! Правильно! Крушите там все подряд.
Хани. Мне чего-то... хочется...
Джордж. Вы знаете, что происходит, деточка? Хм? Слышите? Вы знаете, что там происходит?
Хани. Я ничего не хочу знать.
Джордж. Там двое... он и она...
Снова смех Марты.
...они там, на кухне... Там, где луковая шелуха и кофейная гуща... Они там вроде... вроде на подступах к волне будущего.
Хани (вне себя). Я... не понимаю... о чем вы...
Джордж (с омерзением, не сдерживая себя). Все очень просто... Когда люди не выносят жизнь такой, какая она есть, когда люди не выносят настоящего, они предпринимают одно из двух... или уходят... уходят в созерцание прошлого, как, например, я, или... или берутся... за переделку будущего. А когда вы решились на какие-то перемены... то тут и начинается... Трах! Трах! Трах! Трах!
Хани. Замолчите!
Джордж. Так, значит, жеманная сучка... ты не хочешь иметь детей?
Хани. Оставьте меня в покое... Кто... кто звонил?
Джордж. Что?
Хани. Эти звонки? Кто звонил?
Джордж. Так вы не желаете знать? Не хотите прислушаться? Хм?
Хани (дрожа всем телом). Я ВАС не хочу слушать... Я хочу знать, кто звонил.
Джордж. Ваш муж в эту минуту... а вы хотите знать, кто звонил?
Хани. Кто звонил? Кто-то же позвонил?
Джордж (вдруг замирает с открытым ртом... лихорадочно обдумывает что-то). Позвонили...
Хани. Позвонили!
Джордж. ...кто-то... позвонил... да... да-а-а...
Хани. Колокольчики... Звонили...
Джордж (его мысль скачет вперед). Колокольчики позвонили... и это был...
Хани. Кто-то...
Джордж (все у него стало на место).... кто-то позвонил... это был тот, кто... Вот оно! Вот, Марта!.. Принесли известие... известие... о нашем сыне... О НАШЕМ СЫНЕ! (Полушепотом.) Это было известие... колокольчики звякнули и принесли известие... о нашем сыне... известие, что наш... сын... умер!
Хани (ей почти дурно). Нет... нет.
Джордж (закрепляя это в мозгу). Наш сын... умер... А Марта... ничего не знает... Я не сказал... Марте.
Хани. Нет... нет... нет.
Джордж (медленно, обдумывая каждое слово). Наш сын умер, а Марта ничего не знает.
Хани. Нет! Боже мой... нет.
Джордж (обращаясь к Хани, медленно, все так же взвешивая каждое свое слово, бесстрастно). И вы ей ничего не скажете.
Хани (в слезах). Ваш сын умер...
Джордж. Я сам ей скажу... в свое время. Я сам ей скажу.
Хани (чуть слышно). Меня сейчас вырвет.
Джордж (отворачивается от нее... тоже тихо). Да?.. Вот и хорошо.
Смех Марты за сценой.
Слышите? Слышите?
Хани. Я сейчас умру.
Джордж (уже совсем забыв о ней). Прекрасно... прекрасно... да, да, пожалуйста... (Совсем тихо, так, чтобы Марта ни в коем случае не услышала.) Марта? Марта? У меня... у меня дурные вести. (Со странной полуулыбкой.) О нашем... сыне. Он умер. Слышишь, Марта? Наш мальчик умер. (Тихо смеется... Смех пополам со слезами.)
Занавес
<< пред. << >> след. >> |