| << пред. << >> след. >> ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Игры и забавы
На сцене темно. Удар в наружную дверь. Слышен смех Марты. Дверь отворяется, свет включен. Входит Марта, за ней Джордж.
Марта. А, черт...
Джордж. Ш-ш-ш-ш...
Марта. Гос-споди Иису...
Джордж. Перестань, Марта. Сейчас два часа...
Марта. Ну, Джордж!
Джордж. Извини, пожалуйста, только...
Марта. Перестань кудахтать! Вот раскудахтался!
Джордж. Уже поздно, понимаешь? Поздно!
Марта (оглядывает комнату. Подражает Бэтти Дэвис). Какое убогое жилье! Слушай, откуда это? «Какое убогое жилье!»
Джордж. Почем я знаю откуда...
Марта. А, брось! Откуда это? Ну, ты же помнишь...
Джордж. Марта...
Марта. ОТКУДА ЭТО, ЧЕРТ ТЕБЯ ВОЗЬМИ!
Джордж (устало). Что откуда?
Марта. Я тебе только что сказала. Только что изобразила. «Какое убогое жилье!» Хм? Откуда это?
Джордж. Понятия не имею...
Марта. Болван! Это из какого-то, черт его возьми, фильма с Бэтти Дэвис... какое-то эпическое полотно Братьев Уорнер.
Джордж. Не могу я помнить все фильмы, которые...
Марта. Тебя никто не просит запоминать все паскудные боевики Братьев Уорнер, а только одно-единственное скромненькое эпическое полотно. Там под конец у Бэтти Дэвис начинается перитонит... Она с самого начала в таком страшенном черном парике, и потом у нее перитонит, а замужем она за Джозефом Коттеном или еще за чем-то...
Джордж. За кем-то...
Марта. ...за кем-то... и ее все время тянет в Чикаго, потому что она влюблена в того самого актера со шрамом... но заболевает и садится за туалетный столик...
Джордж. Какого актера? С каким шрамом?
Марта. Откуда я помню, как его там. Мне название нужно. Я хочу знать, как этот фильм называется. Садится за туалетный столик... у нее этот самый перитонит... хочет накрасить губы, но ничего не выходит... размазывает помаду по всему лицу, а в Чикаго она все равно собирается и...
Джордж. «Чикаго»! Так и называется: «Чикаго»!
Марта. Хм? Кто... что называется?
Джордж. Фильм... Фильм называется «Чикаго».
Марта. Господи боже! Ты что, совсем сдурел? «Чикаго» — это мюзикл тридцатых годов. В главной роли малышка мисс Элис Фей. С тобой с ума сойдешь!
Джордж. Может, я тогда еще под стол пешком ходил, но...
Марта. Ты это брось! Хватит! В этом фильме Бэтти Дэвис возвращается домой, проторчав целый день в бакалейной лавке...
Джордж. Она что, служит в бакалее?
Марта. Нет. Ведет хозяйство дома. Ходила в лавку за покупками. Так вот, она возвращается домой, в скромненькую комнатку скромненького коттеджа, в который ее поселил скромненький Джозеф. Коттен...
Джордж. Они женаты?
Марта (нетерпеливо). Да. Женаты. Он ее муж, она его жена. Кудах-тах-тах! Вот она входит в комнату, озирается по сторонам, ставит сумку па стол и говорит: «Какое убогое жилье!»
Пауза.
Джордж. А-а...
Пауза.
Марта. Она не удовлетворена жизнью.
Пауза.
Джордж. А-а...
Пауза.
Марта. Так как же называется этот фильм?
Джордж. Право, не знаю, Марта...
Марта. Ну так думай, думай!
Джордж. Я устал, милая... уже поздно... и кроме того...
Марта. Не понимаю, с чего бы это тебе устать... Весь день бездельничал, занятий на факультете у тебя не было, и вообще ничего...
Джордж. Устал, и все тут... Если бы твой отец не устраивал этих сборищ каждую субботу, чтоб им пусто было...
Марта. Бедный, бедный Джордж...
Джордж (брюзгливо). Говорю тебе как есть.
Марта. Ты ведь ничего на этом сборище не делал и никогда ничего не делаешь. Никогда ни во что не вмешиваешься. Сидишь сиднем и занимаешься болтовней.
Джордж. А что тебе от меня надо? Чтобы я вел себя, как ты? Слонялся бы весь вечер от одного к другому и блеял бы им первое, что придет в голову?
Марта (блеющим голосом). Я не блею.
Джордж (тихо). Ну хорошо... ты не блеешь.
Марта (обиженно). Я не блею.
Джордж. Хорошо. Я уже сказал, ты не блеешь.
Марта (надувшись). Дай мне выпить.
Джордж. Что?
Марта (все еще вполголоса). Я сказала, дай мне выпить.
Джордж (идет к передвижному бару). Ну что ж, на сон грядущий нам обоим не повредит...
Марта. На сон грядущий? Ты что, смеешься? Сейчас гости придут.
Джордж (не веря своим ушам). Кто придет?
Марта. Гости. ГОСТИ.
Джордж. ГОСТИ!
Марта. Да... гости, люди... К нам придут гости.
Джордж. Когда?
Марта. Сию минуту.
Джордж. Господи помилуй! Марта... ты знаешь, который час?.. КТО придет?
Марта. Имяреки.
Джордж. Кто?
Марта. ИМЯРЕКИ!
Джордж. Какие имяреки?
Марта. Я, Джордж, не помню, как их там... Ты познакомился с ними сегодня вечером... Они новички... Он на математическом факультете или где-то там еще...
Джордж. Да кто... что за люди?
Марта. Ты познакомился с ними сегодня вечером, Джордж.
Джордж. Не помню, чтобы я там с кем-нибудь знакомился.
Марта. Нет, познакомился... Дай мне стакан... Он на математическом факультете... Лет тридцати, блондин и...
Джордж. ...и интересный...
Марта. Да... и интересный...
Джордж. Все понятно.
Марта. ...а жена у него... так, маленький мышонок, ни бедер, ничего.
Джордж (неопределенно). А-а...
Марта. Ну, вспомнил?
Джордж. Кажется, да, Марта... Но зачем они к нам явятся сейчас?
Марта (безапелляционно). Затем, что папа просил, чтобы мы их приголубили. Вот зачем.
Джордж (обескураженный). О господи!
Марта. Дадут мне когда-нибудь выпить? Папа просил, чтобы мы их приголубили. Спасибо.
Джордж. Но почему в такое время? Третий час ночи и...
Марта. Потому что папа просил, чтобы мы их приголубили!
Джордж. Да, но твой отец вряд ли хотел, чтобы мы проторчали с ними всю НОЧЬ напролет. Можно было бы пригласить их как-нибудь на воскресенье или...
Марта. Ладно, не волнуйся... И вообще воскресенье уже наступило... Сейчас раннее воскресное утро.
Джордж. Да, но это... это нелепо...
Марта. Пригласили, и точка, о чем сейчас говорить?
Джордж (сдав позиции, но в ярости). Хорошо. Но где они? Если у нас гости, так где же они?
Марта. Скоро придут.
Джордж. А куда они девались?.. Пошли домой и на всякий случай выспались, так что ли?
Марта. Придут. Сейчас придут.
Джордж. Ты бы все-таки хоть изредка делилась со мной... Пожалуйста, брось привычку ОБРУШИВАТЬ на меня свои...
Марта. Я на тебя ничего не обрушиваю...
Джордж. Да, как же... Вечно одно и то же.
Марта (с покровительственным добродушием). Ах, Джордж!
Джордж. Вечно одно и то же!
Марта. Бедненький Джорджик уселся на коржик!
Он все еще хмурится.
О-о-о-о-о! Что ты там делаешь? Дуешься? Хм? Ну-ка покажись... Надулся? Ах, вот как!
Джордж (сдержанно). Ладно, оставь, Марта...
Марта. О-о-о-о-о!
Джордж. Обо мне не беспокойся...
Марта. О-о-о-о-о!
Джордж на это не реагирует.
Эй!
Никакой реакции.
Эй! Эй!
Джордж смотрит на нее с видом жертвы. Она поет.
Не боюсь Вирджинии Вулф,
Вирджинии Вулф,
Вирджинии Вулф...
Ха-ха-ха!
Никакой реакции.
Что с тобой? Разве тебе не смешно? Хм? (Вызывающе.) По-моему, это сногсшибательно... прямо-таки животики надорвешь. А тебе не понравилось, хм?
Джордж. Да нет, ничего, Марта...
Марта. Ты же хохотал до упаду там, на вечере.
Джордж. Я улыбался. А хохотать до упаду не хохотал.... Я улыбался, понимаешь?.. Мол, ничего, недурно.
Марта (глядя в стакан). Ты хохотал до упаду, миленький.
Джордж. Ничего, недурно...
Марта (грозно). Это было сногсшибательно!
Джордж (терпеливо). Да, правильно — было очень забавно.
Марта (после некоторого размышления). Тебя наслушаешься — блевать тянет.
Джордж. Что?
Марта. У-у!.. Блевать тянет!
Джордж (вдумывается в ее слова, потом...). Так говорить не очень прилично, Марта.
Марта. Что не очень?
Джордж. ...не очень прилично так говорить.
Марта. Люблю, когда ты злишься. Больше всего, кажется, я люблю в тебе... твою злость. Ух ты... недотепа! У тебя эта... как ее... тонка...
Джордж. ...кишка?
Марта. Фразер!
Пауза... потом оба начинают хохотать.
Эй! Положи мне еще льда в стакан, и побольше. Никогда не кладешь мне льда. Почему это, хм?
Джордж (берет у нее стакан). Я всегда кладу тебе лед. А ты его сразу сгрызаешь. Такая уж у тебя привычка... грызть лед... Как спаниель грызешь. Сломаешь себе свои большие зубы.
Марта. Большие зубы... они у меня свои...
Джордж. Некоторые, да... Некоторые свои.
Марта. У меня своих зубов больше, чем у тебя.
Джордж. На два зуба.
Марта. Ну что ж, на два больше — это немало.
Джордж. Да, пожалуй. И пожалуй, это явление редкое... принимая во внимание твой возраст.
Марта. Прекрати немедленно!
Пауза.
Сам не молоденький.
Джордж (с мальчишеским увлечением... нараспев). Я на шесть лет моложе... Всегда был моложе, всегда моложе буду.
Марта (угрюмо). А ведь ты... ты начинаешь лысеть.
Джордж. И ты тоже.
Пауза... оба смеются.
Привет, детка.
Марта. Привет. Поди сюда ко мне и подари своей мамочке крепкий, сочный поцелуй.
Джордж. ...да ну, слушай...
Марта. Я жду крепкого, сочного поцелуя!
Джордж (мысли его заняты другим). Не хочу я с тобой целоваться, Марта. Куда они девались? Куда пропали твои гости?
Марта. Они остались поговорить с папой... Скоро придут... Ты почему не хочешь поцеловать меня?
Джордж (весьма прозаически). Видишь ли, дорогая, если я тебя поцелую, это меня взволнует... я потеряю над собой власть и возьму тебя силой, вот здесь, в гостиной, на ковре, а тут как раз придут наши миленькие гости и... сама подумай, что скажет об ЭТОМ твой отец.
Марта. Свинья!
Джордж (надменно). Хрю-хрю!
Марта. Ха-ха-ха! Налей мне еще... возлюбленный мой.
Джордж (берет у нее стакан). Господи! И ты способна столько в себя влить!
Марта (корчит из себя маленькую девочку). Я хочу пить.
Джордж. О боже!
Марта (круто поворачивается к нему). Слушай, голубчик, ты у меня давно под столом будешь валяться, а я ни в одном глазу... Так что можешь обо мне не беспокоиться.
Джордж. Марта, я давно тебя увенчал... Нет такой премии за мерзость, которую бы ты не...
Марта. Вот честное слово!.. Существуй ты на самом деле, я бы с тобой развелась...
Джордж. От тебя требуется только одно: держись на ногах... Эти люди твои гости, и... сама понимаешь...
Марта. Где ты там, я тебя не вижу... И уже давно — много лет тебя не вижу.
Джордж. ...если ты свалишься, или тебя начнет тошнить, или...
Марта. ...потому что ты пустое место, ты ничтожество...
Джордж. ... и сделай милость не заголяйся. Нет более отвратительного зрелища, чем когда ты напьешься и задерешь юбку на голову...
Марта. ...ты ноль без палочки...
Джордж. ...правильнее сказать, задерешь на ГОЛОВЫ...
Слышен звон дверных колокольчиков.
Марта. Гости, гости!
Джордж (свирепо). Я просто не дождусь, когда ты начнешь свои штучки, Марта...
Марта (тоже свирепо). Поди открой дверь.
Джордж (не двигаясь с места). Сама открой.
Марта. Слышал? Поди открой.
Он не двигается.
Ну подожди...
Джордж (делает вид, будто бы плюет на нее). ...вот, получай.
Звон у входа повторяется.
Марта (кричит в ту сторону). Входите! (Джорджу сквозь зубы). Я сказала: поди открой!
Джордж (чуть улыбнувшись, делает несколько шагов). Хорошо, прелесть моя... как моей прелести угодно. (Останавливается.) Только прошу тебя, не заводись.
Марта. Не заводись? Не заводись? Это что за выражение! Как это понять?
Джордж. Говорю тебе, не заводись.
Марта. Ты что, у своих студентов подцепил это словечко? О чем ты? Как так НЕ ЗАВОДИСЬ?
Джордж. Не заводись о сыне, вот и все.
Марта. За кого ты меня принимаешь?
Джордж. От тебя всего можно ждать.
Марта (разозлившись не на шутку). Да? Так вот, захочу и заведусь о сыне.
Джордж. О сыне не смей.
Марта (угрожающе). Он столько же мой, сколько и твой. Захочу и буду о нем говорить.
Джордж. Я тебе не советую, Марта.
Марта. Вот умница!
Стук в дверь.
Входите! Поди открой.
Джордж. Так вот, учти.
Марта. Да... обязательно!.. Поди открой!
Джордж (идет к двери). Хорошо, прелесть моя... Как моей прелести угодно. А все же приятно, что есть еще хорошо воспитанные люди, и это в наши-то дни, в наш век! Приятно, что есть еще люди, которые не вламываются в чужие дома, даже если им СЛЫШНО, как на них оттуда рычит некое человекообразное чудище.
Марта. Пошел ты знаешь куда!
Одновременно с последней репликой Марты Джордж распахивает входную дверь. В ее пролете стоят Ник и Хани. Короткое молчание, потом...
Джордж (радостный возглас означает, что он будто бы узнал их, на самом же деле он доволен, что они слышали вопль Марты). А-а-а-а!
Марта (громогласнее, чем следовало бы... стараясь как-то замять свою грубость). Входите же! Привет, привет!
Ник и Хани (по желанию). Хэлло, вот и мы... здравствуйте... (и т.д.).
Джордж (весьма сухо). Надо полагать, вы и есть наши милые госли.
Марта. Ха-ха-ха! Не обращайте внимания па этого старого брюзгу. Входите, ребятки... Ваши пальто и прочее отдайте старому брюзге.
Ник (без всякого выражения). Может, напрасно мы пришли...
Хани. Да... уже поздно, и...
Марта. Поздно? Вы что, смеетесь? Бросайте куда-нибудь свои пальто и идите сюда.
Джордж (небрежно... отходя в глубь комнаты). Куда хотите... на диван, на кресло, на пол... у нас все дозволено.
Ник (обращаясь к Хани). Говорил я, что не надо было приходить.
Марта (зычным голосом). Вам сказано, входите! Ну, что же вы?
Хани (хихикает, входя с Ником в гостиную). Ой, боже!
Джордж (передразнивая хихиканье Хани). Хи-хи-хи-хи.
Марта (кидается к Джорджу). Молчи, говнюк... Сию минуту прекрати.
Джордж (обруган ни за что, ни про что). Марта! (Нику и Хани) Марта на каждом шагу сквернословит. Любимое ее занятие.
Марта. Садитесь, ребятки... садитесь.
Хани (садится в кресло). Как у вас хорошо!
Ник (небрежно). Да, правда... очень мило.
Марта. Спасибо, спасибо.
Ник (показывая на абстрактную картину). А это... это чья работа?
Марта. Это?... Это, как его...
Джордж. ...одного грека с усиками, которого Марта прижала в углу на вечере у...
Хани (спасая положение). Хо-хо-хо!
Ник. Тут есть... нечто...
Джордж. Сдержанная сила?
Ник. Нет... не совсем...
Джордж. А-а!
Пауза.
Ну, тогда, может, взрывчатая расслабленность?
Ник (понимает намерения Джорджа, но сохраняет суровость и невозмутимую вежливость). Нет. Я хотел сказать...
Джордж. Может быть... хм... сдержанно взрывчатая напряженность?
Хани. Милый! Тебя разыгрывают.
Ник (холодно). Да, я это понимаю.
Короткое неловкое молчание.
Джордж (искренне). Не сердитесь.
Ник склоняет голову, снисходительно прощая его.
Джордж. На самом деле это живописный символ мышления Марты.
Марта. Ха-ха-ха! Дай ребятишкам выпить, Джордж. Что вам налить, детки? Что вы будете пить, хм?
Ник. Хани? Ты что хочешь?
Хани. Не знаю, милый... Может, самую чуточку бренди? «Не мешать — потом не страдать». (Хихикает.)
Джордж. Бренди? Чистого бренди? Это проще простого. (Идет к передвижному бару). А вам?.. Хм?
Ник. Если не возражаете, мне виски со льдом.
Джордж (налиеая стаканы). Если не возражаю? С чего бы это мне возражать? По-моему, не с чего. Марта? Тебе чистого спирту?
Марта. Конечно. «Не мешать — потом не страдать».
Джордж. Мартины вкусы в напитках несколько снизились за последние годы... упростились... приняли окончательную форму. В ту пору, когда я ухаживал за ней... не знаю, то ли это слово... но в ту пору, когда я ухаживал за Мартой...
Марта (весело). Когда ты путался со мной, радость моя!
Джордж (несет стаканы Нику и Хани). Так или иначе, когда я ухаживал за Мартой, она заказывала черт знает что! Вы даже представить себе не можете. Мы приходили в бар... не в ресторан, а в БАР, где подают только водку, виски, пиво... и знаете, что она делала? Скривит физиономию на сторону, подумает-подумает, и бац! Заказ: коктейль «Александер» с бренди и сливками, коктейль крем-какао с толченым льдом, джин с лимонным соком, чашу пылающего пунша... ликеры в семь слоев.
Марта. Как это было вкусно!.. Прелесть!
Джордж. Самые дамские напиточки.
Марта. Эй, где мой чистый спирт?
Джордж (возвращается к бару). Но годы научили Марту разбираться в основных истинах... и она поняла, что сливки годятся для кофе, лимонный сок для пирогов... алкоголь же (подает Марте ее стакан) чистый, простой алкоголь... пожалуйста, ангел мой... для людей простых и чистых душой. (Поднимает свой стакан.) Пьем за слепое духовное око, за сердечный покой и за цирроз печени. Ну, дружно, до дна.
Марта (обращается ко всем). Ваше здоровье, дорогие.
Все пьют.
У тебя поэтическая натура, Джордж... Что-то от Дилана Томаса, что поражает меня прямо в причинное место.
Джордж. Какая вульгарность! И при гостях!
Марта. Ха-ха-ха! (Нику и Хани). Ну, давайте! (Поет, дирижируя стаканом.)
Не боюсь Вирджинии Вулф,
Вирджинии Вулф,
Хани подхватывает в конце.
Вирджинии Вулф.
Не боюсь Вирджинии Вулф...
Марта и Хани смеются. Ник улыбается.
Хани. Это было так смешно! Ужасно смешно...
Ник (быстро включаясь в разговор). Правда очень смешно.
Марта. Я думала, у меня кишки лопнут. Честное слово!.. Так и думала, сейчас лопну со смеху. А Джорджу не понравилось... Джордж говорит, что совсем это не смешно.
Джордж. Господи, Марта! Неужели начинать все сначала!
Марта. Я тебя пристыдить хочу, ангел мой! Не то совсем чувство юмора потеряешь.
Джордж (сверхтерпеливо, обращаясь к Нику и Хани). Марта считает, что я недостаточно громко смеялся. Марте кажется, что если... как она изящно выражается... если у человека не лопаются кишки со смеху, значит, ему не смешно. Понимаете? Если человек не ржет как жеребец, значит, ему не весело.
Хани. А я веселилась... и вообще все было замечательно.
Ник (с притворным восхищением). Да... да, верно!
Хани (Марте). А ваш отец! Он же прелесть!
Ник (все также). Безусловно!
Хани. Чудо, настоящее чудо!
Марта (с неподдельной гордостью). Он у меня молодчина, правда? Еще какой молодчина!
Джордж (Нику). Посмейте не поверить!
Хани (укоризненно). О-о-о-о! Он просто замечательный.
Джордж. Я не хочу свергать его с пьедестала. Он божество, это мы все знаем.
Марта. Отцепись от моего отца!
Джордж. Слушаюсь, дорогая. (Нику). Я вот что хотел сказать... Когда вы посидите на стольких же профессорских приемах, сколько я высидел...
Ник (пресекая попытку установить взаимопонимание). Я благодарен профессору. Мне было очень приятно у него на вечере, по, кроме того, я все это ценю. Знаете, когда ты новичок... (Джордж недоверчиво всматривается в него). А тут встречаешься с людьми, вас со всеми знакомят... кого-то узнаешь поближе... Вот когда я преподавал в Канзасе...
Хани. Вы не поверите, но нам приходилось там самим пробивать себе дорогу... Правда, милый?
Ник. Да, верно. Мы...
Хани. Сами и действовали. Я сама заговаривала с профессорскими женами... в библиотеке... в магазине... «Здравствуйте, я здесь новенькая... Вы, вероятно, миссис такая-то, жена доктора такого-то». Честно говоря, это было не очень приятно.
Марта. Папа знает, как все надо поставить.
Ник (сверх ожиданий без всякого восторга). Он замечательный человек.
Марта. Еще бы не замечательный!
Джордж (Нику — доверительно, хотя и не шепотом). Послушайте, миленький, что я вам скажу по секрету. Есть на свете вещи более легкие, чем быть мужем ректорской дочки, если вы преподаете у него в университете. Да, есть на свете вещи полегче.
Марта (громко — ни к кому, собственно, не обращаясь). Вот повезло человеку!.. НЕКОТОРЫЕ мужчины ухватились бы за такой исключительный случай.
Джордж (Нику — с многозначительным подмигиванием). Верьте мне, миленький, есть на свете вещи более легкие.
Ник. Да, правильно... это может привести к известным осложнениям, что вполне понятно, хотя...
Марта. Некоторые мужчины много отдали бы за такую возможность.
Джордж (вполголоса). Увы, Марта, на деле выходит так, что в жертву приносится самая интимная часть тела.
Марта (злобно вскрикнув, презрительно отмахивается от него). У-у-у!
Хани (вскакивает с места). Может, меня кто-нибудь проводит... где у вас тут... (Умолкает, не договорив.)
Джордж (показывая на Хани). Марта...
Ник (обращаясь к Хани). Тебе что, нехорошо?
Хани. Нет, ничего, милый. Просто я хочу... попудрить нос.
Джордж (видя, что Марта не двигается с места). Марта, ты не покажешь, ей, где у нас... мягко выражаясь...
Марта. Хм? Что? Ну конечно. (Встает.) Извините. Пошли. Я ознакомлю вас с расположением квартиры.
Хани. Я хочу...
Марта. ...умыться? Понятно... Пошли. (Берет Хани под руку. Обращаясь к остальным.) А вы тем временем поговорите как мужчина с мужчиной.
Хани (обращаясь к Нику). Мы скоро вернемся, милый.
Марта (Джорджу). Знаешь, Джордж, ты меня просто до белого каления доводишь.
Джордж (весело). Прекра-асно!
Марта. Нет, на самом деле, Джордж.
Джордж. Ладно, Марта... Ладно. Ну, выкатывайтесь отсюда.
Марта. Нет, на самом деле.
Джордж. Только держи язык за зубами... ты знаешь о чем.
Марта (почему-то рассвирепев). О чем захочу, о том и буду говорить, Джордж!
Джордж. Ладно, ладно. Сгинь.
Марта. Буду говорить... о чем захочу. (Тащит Хани за собой.) Пошли.
Джордж. Сгинь!
Обе женщины выходят.
Ну-с, что вы будете пить?
Ник. Да не знаю... Пожалуй, опять виски.
Джордж (берет стакан Ника и идет к бару). Вы и там, на Парнасе, тоже пили виски?
Ник. Где?
Джордж. На Парнасе.
Ник. Не понимаю.
Джордж. Ладно, неважно. (Подает ему стакан). Виски — одна порция.
Ник. Благодарю.
Джордж. Это у нас в ходу такая шуточка со старушкой Мартой. (Садится.) Итак... (Пауза.) Итак... вы на математическом факультете?
Ник. Нет... я... нет.
Джордж. Марта сказала, что вы на математическом. По-моему, я от нее это слышал. (Не очень-то дружелюбно.) А почему вы решили стать педагогом?
Ник. Хм... Наверно, я руководствовался теми же соображениями... что и вы.
Джордж. Какими?
Ник (сухо). Простите...
Джордж. Я спрашиваю: какими? Какими я руководствовался соображениями?
Ник (смущенно посмеиваясь). Да я... понятия не имею.
Джордж. Вы сказали, что у вас были такие же соображения, как и у меня.
Ник (с обидой в голосе). Я сказал: наверно, такие же.
Джордж. А-а! (Небрежно.) Разве? (Пауза.) Ну-с, так... (Пауза.) Вам нравится у нас?
Ник (оглядывая комнату). Да... у вас... хорошо.
Джордж. Я про наш университет.
Ник. А-а... Я думал, вы...
Джордж. ...Догадываюсь, о чем вы думали. (Пауза.) А я об университете.
Ник. Да... Ничего... нравится.
Джордж молчит и не сводит с него глаз.
Очень нравится.
Джордж молчит.
А вы... вы здесь уже давно?
Джордж (рассеянно, будто не слыша). Что? А-а... да. С тех пор как женился... на этой как ее... хм, на Марте. И даже еще раньше (Пауза.) Я здесь целую вечность. (Сам с собой.) Поруганные надежды, благие намерения. Благие, наиблагие, самые благие, благословили по лбу. (Снова Нику.) Как вам нравится такая грамматика, молодой человек? А?
Ник. Простите, сэр, но мы, кажется, друг друга не...
Джордж (язвительно). Вы не ответили на мой вопрос.
Ник. Сэр?
Джордж. Оставьте этот снисходительный тон! (Посмеиваясь над ним.) Я спросил, как вам правится такая грамматика. Благой, наиблагой, самый благой, благословили по лбу. Хм? Ну-с?
Ник (неприязненно). Право, не знаю, что вам ответить.
Джордж (будто бы не веря своим ушам). Действительно не знаете?
Ник (огрызаясь). Ладно... Какого ответа вы ждете? Хотите, чтобы я сказал, что это смешно, а вы наперекор мне скажете, что грустно? Или мне сказать, что это грустно, а вы тут же вывернете все наизнанку и скажете, нет, это смешно. Пожалуйста, играйте в свою дурацкую игру, как хотите — и так и этак.
Джордж (с преувеличенной почтительностью). Отлично! Отлично!
Ник (еще злее). Когда жена вернется, мы с ней...
Джордж (искренне). Ну-ну... успокойтесь, милый... Успокойтесь. (Пауза.) Ну как? (Пауза.) Хотите еще выпить? Дайте мне ваш стакан.
Ник. У меня еще есть. Но когда моя жена сойдет вниз...
Джордж. Давайте. Я подложу льда. Дайте, дайте. (Берет стакан.)
Ник. Я хочу сказать... что вы с вашей женой... вы оба... затеяли какую-то...
Джордж. Ничего мы с Мартой не затевали... Мы с Мартой просто упражняемся... только и всего. Мы с ней... проветриваем остатки нашего остроумия. Не обращайте на нас внимания.
Ник (нерешительно). И все-таки...
Джордж (круто меняет тактику). Знаете что... давайте сядем и поговорим, хм?
Ник (овладев собой). Просто я не люблю... впутываться... (обдумав, как это выразить) в дела посторонних людей.
Джордж (успокаивая его, как ребенка). Ничего, это пройдет, свыкнетесь... Университет маленький и прочее тому подобное. Здесь есть кружки, где занимаются музыкой в постелях.
Ник. Сэр?
Джордж. Я говорю, кружки постельной музыки... Ну ладно, не будем. Только, пожалуйста, не величайте меня «сэром»... да еще с вопросительным знаком на конце. Вот так: «Сэр?» Я понимаю, это знак уважения (морщится) к старшим, но... вы таким тоном... Сэр? Сударыня?
Ник (с легкой, уклончивой улыбочкой). Не хотел вас обидеть.
Джордж. А вам самому сколько лет?
Ник. Двадцать восемь.
Джордж. Мне сорок с хвостиком. (Ждет, как Ник к этому отнесется, но тот никак не реагирует.) Вас это не удивляет? Разве я... не выгляжу старше? А вот это... седина... не свидетельствует, что мне пятьдесят? Разве я не стушевываюсь, на заднем плане... не таю в клубах табачного дыма? Хм?
Ник (оглядывается в поисках пепельницы). По-моему, вы... вы прекрасно выглядите.
Джордж. Я всегда был поджарый... и пяти фунтов не прибавил с тех пор, как был ваших лет. И брюшком не обзавелся. Единственное, что у меня есть, — это небольшая толщинка чуть ниже пояса... но она твердая... Это не жир. Я хожу играть в гандбол. А вы сколько весите?
Ник. Я...
Джордж. Фунтов сто пятьдесят пять — сто шестьдесят?.. Что-нибудь около этого? В гандбол играете?
Ник. Да... нет... То есть не очень хорошо.
Джордж. Ну что ж... мы с вами как-нибудь сыграем. Марта тянет на сто восемь... лет. А вес у нее немного больше. Сколько вашей жене?
Ник (немного растерянно). Двадцать шесть.
Джордж. Марта замечательная женщина. По-моему, в ней около ста десяти фунтов.
Ник. В вашей... жене?
Джордж. Нет, нет, дружок. В вашей. В вашей жене. Моя жена — Марта.
Ник. Да... Я знаю.
Джордж. Выли бы вы женаты на Марте, поняли бы, какой это подарок. (Пауза.) Но если бы я был женат на вашей жене, я бы тоже понял, какой это подарок... Верно?
Ник (после паузы). Да.
Джордж. Марта говорит, вы на математическом факультете, что ли.
Ник (будто в сотый раз). Нет... Не на математическом.
Джордж. Марта редко ошибается... Может, вам следовало бы преподавать па математическом?
Ник. Я биолог. Я на биологическом отделении.
Джордж (после паузы). О-о! (Потом, точно вспомнив что-то.) О-о!
Ник. Сэр?
Джордж. Вот вы кто! Вы из тех, кто затеял всю эту мороку... Кроить всех на один лад, перестраивать хромозоны или что-то там еще. Правильно я говорю?
Ник (все с той же улыбочкой). Не совсем: хромосомы.
Джордж. Я человек недоверчивый. Вы убеждены (ерзает в кресле)... Вы убеждены, что история ничему не учит людей? Не то, что научиться нечему... Нет! Люди просто не усваивают ее уроков. Я сам на историческом факультете.
Ник. Да как вам сказать...
Джордж. Я доктор наук. Бакалавр... Магистр... Доктор философии... Ба-ма-до-фи! Бамадофи обычно описывается как изнурительная болезнь лобных долей или как чудодейственный наркотик. На самом деле она и то и другое. Я, правда, человек недоверчивый. Значит, биология, хм?
Ник молча кивает... смотрит на него.
Я читал где-то, будто научная фантастика — это совсем не фантастика... что вы, биологи, перестраиваете наши гены так, чтобы все мы оказались на один лад. А я этого не желаю! Это... это черт знает что! Вот, скажем... посмотрите на меня! Хорошо, по-вашему, получится, если все будут сорока лет с хвостиком, а на вид пятидесяти пяти. Вы мне ничего не ответили насчет истории.
Ник. Генетика, о которой вы говорите...
Джордж. А-а! (Отмахивается.) Наука эта весьма огорчительная... одно разочарование. Но с историей дело обстоит еще хуже... Я на историческом факультете.
Ник. Да... вы говорили.
Джордж. Да, говорил... И может, еще несколько раз скажу. Марта любит повторять, что я при историческом факультете... то есть состою только в сотрудниках, а не ЗАВЕДУЮ историческим факультетом. И я действительно не заведую.
Ник. А я не заведую биологическим факультетом.
Джордж. Да ведь вам двадцать один год!
Ник. Двадцать восемь.
Джордж. Двадцать восемь! Может, когда вам исполнится сорок с хвостиком, а выглядеть будете на пятьдесят пять, тогда и получите заведывание историческим факультетом...
Ник. ...биологическим...
Джордж. ...биологическим факультетом. Историческим факультетом я все же заведовал целых четыре года, во время войны. Но это потому, что людей не было. Потом... люди вернулись — никого, видите ли, не убили. Вот она вам. Новая Англия. Поразительно, правда? Хотя бы одному во всем нашем городе снесло голову! В этом есть что-то противоестественное. (Задумывается.) У вашей жены совсем нет бедер... правда, хм?
Ник. Что?
Джордж. Я вовсе не такой уж любитель крутобедрых... Не принадлежу к числу тех, кто высчитывает: объем бюста — тридцать шесть, талии — двадцать два, бедер — семьдесят восемь. Отнюдь нет, уважаемый... Все должно быть пропорционально. Я просто говорю, что у вашей жены... узкие бедра.
Ник. Да... вы правы.
Джордж (глядя в потолок). Что они там делают? Наверно, как раз тут, над нами.
Ник (с притворным оживлением). Что вы, женщин не знаете!
Джордж (пронзает Ника подчеркнуто ироническим взглядом... потом отвлекается на другое). Хоть бы одного паршивца пристукнуло! Правда, Вашингтон никто не бомбил. Впрочем, нет... это несправедливо. У вас есть дети?
Ник. Хм... нет... пока нет. (Пауза.) А у вас?
Джордж (почти вызывающе). Мое дело знать, ваше дело выяснить.
Ник. Вот как?
Джордж. Бездетные, хм?
Ник. Пока — да.
Джордж. Люди... хм... рождают детей. Вот это я имел в виду, когда говорил об истории. А вы собираетесь производить детей в пробирках. Да? Вы, биологи. Ребятишек. Тогда все прочие... те, кому хочется... могут совокупляться вволю. А как будут высчитывать налоги? Об этом кто-нибудь подумал?
Не зная, что ему ответить, Ник посмеивается.
Но у вас дети будут... Вопреки истории.
Ник (уклончиво). Да... Конечно. Мы... хотим немного... повременить... пока не осядем на месте.
Джордж. И вот это место... (Взмахом руки охватывает не только свою гостиную, свой дом, но и всю прилегающую местность.) ...это и есть ваш идеал — Иллирия... Остров пингвинов... Гоморра... Вы думаете, что найдете свое счастье в Новом Карфагене, а?
Ник (как бы оправдываясь). Я надеюсь, что мы здесь обоснуемся.
Джордж. Ну что ж, как на чей вкус. Наш университет, по-моему, не так уж плох. Словом... сойдет. Это не Массачусетский технологический институт, не Калифорнийский университет, не Сорбонна... и если уж на то пошло, так и не Московский университет.
Ник. Мы... здесь не навсегда.
Джордж. Только не трепитесь об этом. Старику это не понравится. Отец Марты ждет лояльности и преданности от своего... коллектива. Я хотел употребить другое слово. Отец Марты ждет, что его... коллектив... прильнет к стенам университета, как плющ... приживется здесь и здесь же состарится... и падет на ниве служения науке. Один человек, профессор латинского языка и ораторского искусства, действительно пал на ниве служения кафетерию во время ленча. Похоронили его, как похоронили многих из нас — и еще будут хоронить, — в кустарнике у часовни. Говорят... и у меня нет оснований не верить этому... будто из нас получается прекрасное удобрение. Но старика не будут хоронить в кустарнике... старик не умрет. Отца Марты можно сравнить по живучести только с микронезийской черепахой. Ходят слухи... только при Марте об этом ни слова, потому что она приходит в бешенство... ходят слухи, будто старику, ее отцу, перевалило за двести. Сказано, наверно, не без иронии, но я не так пьян, чтобы разбираться в этом. Сколько у вас будет детей?
Ник. Я... я не знаю... Моя жена...
Джордж. Узкобедрая. (Встает.) Выпьем?
Ник. Да.
Джордж. Марта!
Ответа нет.
Ах, черт! (Нику.) Вы меня спрашивали, знаю ли я женщин... Чего я не знаю о женщинах... среди прочих вещей — так это о чем они говорят между собой, когда мужчины разговаривают без них. (Рассеянно.) Надо будет как-нибудь выяснить.
Голос Марты. Ну что тебе?
Джордж (Нику). Какие сладостные звуки! Так как вы думаете, о чем они все-таки говорят между собой?.. Или вам это не интересно?
Ник. О себе, наверно.
Голос Марты. Джордж?
Джордж (Нику). Как вы считаете... женщины... загадочные существа?
Ник. И да... и нет.
Джордж (понимающе кивает). Угу. (Идет в переднюю и на пороге почти налетает на Хани.) А-а! По крайней мере одна появилась!
Хани идет к Нику. Джордж подходит к двери в переднюю.
Хани (Джорджу). Она сейчас спустится. (Нику.) Тебе не мешает осмотреть их дом, милый... Такой прелестный старинный дом.
Ник. Да, я...
Джордж. Марта!
Голос Марты. Да что ты в самом деле! Не можешь подождать минутку!
Хани (Джорджу). Она сейчас придет... Она переодевается.
Джордж (не веря своим ушам). Она... она переодевается?
Хани. Да.
Джордж. С головы до ног?
Хани. Нет, другое платье надевает.
Джордж (подозрительно). Зачем?
Хани (с нервным смешком). Ей, наверно... в нем будем удобнее.
Джордж (угрожающе глядя на дверь в переднюю). Ах, вот оно что!
Хани. Господи! Да ей, наверно...
Джордж. Ничего вы не знаете!
Ник (видя, что Хани вздрогнула). Тебе что, плохо?
Хани (успокаивающе, но с привычной жалобной ноткой в голосе). Ничего, милый... Все хорошо.
Джордж (самому себе, кипя от ярости). Значит, ей так удобнее! Ладно, это мы еще посмотрим.
Хани (Джорджу — оживленно). Я только сейчас узнала, что у вас есть сын.
Джордж (круто повернувшись, как от удара в спину). Что?
Хани. У вас сын. Я этого не подозревала.
Ник. Как вы изволили выразиться, ваше дело знать, паше дело выяснить. Он, наверно, уже большой...
Хани. Двадцать один... завтра ему исполнится двадцать один год... завтра день его рождения.
Ник (с победоносной улыбкой). Та-ак!
Джордж (обращаясь к Хани). Она вам рассказала про него?
Хани (взволнованно). Да. Она... то есть я...
Джордж (тоном, не допускающим возражений). Она вам про него рассказывала.
Хани (с нервным смешком). Да.
Джордж (со странной интонацией). Вы говорите, она переодевается?
Хани. Да...
Джордж. И сказала...
Хани (живо, но несколько озадаченно). ...что завтра у вашего сына день рождения... да.
Джордж (скорее самому себе). Ладно, Марта... Ладно.
Ник. Хани, ты что-то бледная. Может, хочешь...
Хани. Да, милый... Немножко бренди. Так, самую чуточку.
Джордж. Ладно, Марта.
Ник. Можно воспользоваться вашим... э-э... баром?
Джордж. Хм? Да... да! Конечно! Пожалуйста, пейте вволю... С годами вам это еще больше понадобится. (Марте, точно она здесь, в гостиной.) Ах ты гадина подлая...
Хани (стараясь загладить его слова). Который час, милый?
Ник. Половина третьего.
Хани. Ой, как поздно... нам пора домой.
Джордж (занятый своими мыслями, вряд ли замечает, какой у него злобный тон). Зачем? Что у вас там, приходящая нянька сидит?
Ник (почти предостерегающе). Я говорил вам, что детей у нас нет.
Джордж. Хм? (Наконец поняв Ника.) О, простите. Я даже не слышал... или не думал... (Отмахнувшись.) Выбирайте, что больше нравится.
Ник (обращаясь к Хани — тихо). Скоро пойдем домой.
Джордж (настойчиво). Нет, что вы... Ни в коем случае! Марта переодевается... и переодевается Марта не ради МЕНЯ. Ради МЕНЯ Марта уже сколько лет не переодевалась. Если Марта переодевается, это значит, что мы просидим здесь... не один день. Вам оказана честь, и не забывайте, что Марта дочь нашего обожаемого начальника. Она, можно сказать, его... правое яичко.
Ник. Вам, наверно, трудно это понять... ноя прошу вас не говорить таких вещей в присутствии моей жены.
Хани. Да ну, брось...
Джордж (удивленно). Вот как? Ну что ж, вы совершенно правы... Предоставим вести такие разговоры Марте.
Марта (входит). Какие разговоры?
Марта переоделась, по-видимому, чувствует себя удобнее в этом платье и, что самое важное, выглядит в высшей степени соблазнительно.
Джордж. Вот и ты, радость моя.
Ник (пораженный ее видом, встает). Да... вот это...
Джордж. Марта!.. Вечернее платье?.. Ты в нем на приемы ходишь!
Хани (не совсем одобрительно). Вам очень идет.
Марта (красуясь). Нравится? Прекрасно. (К Джорджу.) Ты что на меня орал снизу?
Джордж. Мы соскучились, дорогая... соскучились по твоему нежно мурлыкающему голоску.
Марта (решает не кипятиться). А-а! Ну что ж! Тогда быстренько, ножками-ножками к бару.
Джордж (подхватывая ее тон). ...и налей мамочке полный штаканчик.
Марта (хихикает). Правильно. (Нику.) Ну как, мужчины, славно вы тут поговорили? Наверно, по своему обыкновению решали мировые проблемы?
Ник. Да нет, мы..
Джордж (быстро). Если хочешь знать, так мы ломали себе голову... если ты действительно хочешь знать, мы ломали себе голову, о чем вы там говорите.
Хани фыркает, Марта смеется.
Марта (обращаясь к Хани). Хороши молодчики! По-моему, все эти мужчины... (веселым, но пренебрежительным тоном) законченные дурачки. (Джорджу.) А ты бы подкрался наверх и подслушал бы у двери.
Джордж. Что ты, Марта! Зачем мне подслушивать?.. Я бы подглядел в щелочку.
Ник (с притворным оживлением). Две заговорщицы!
Джордж. А теперь мы так ничего и не узнаем. Вот досада!
Марта (обращаясь к Нику). А вы молодец!
Хани сияет.
Получили магистра, когда вам было... сколько?. Двенадцать? Слышишь, Джордж?
Ник. Собственно, двенадцать с половиной. Нет, по правде сказать, девятнадцать. (Обращаясь к Хани) Зачем ты меня выдала! Это...
Хани. О-о-о-о!.. Я горжусь тобой!
Джордж (серьезно, с грустной ноткой в голосе). Это... поразительно.
Марта (задиристо). Еще бы не поразительно!
Джордж (сквозь зубы). Я сказал, это поразительно, Марта. Я вне себя от зависти. Чего ты от меня ждешь, чтобы я начал блевать? (Нику.) На самом деле это факт поразительный. (Обращаясь к Хани) И вы действительно вправе гордиться.
Хани (застенчиво.) Да, он у меня славный мальчик.
Джордж (Нику). Я не удивлюсь, если в один прекрасный день вы и в самом деле возглавите исторический факультет.
Ник. Биологический факультет.
Джордж. БИОЛОГИЧЕСКИЙ факультет... разумеется. Я, кажется, весь погружен в историю. О-о! Какая фраза! (Становится в позу, прижимает руку к сердцу, закидывает голову назад — громогласно.) «Я весь погружен в историю».
Ник и Хани фыркают.
Марта. Ха-ха-ха!
Джордж (с отвращением). Пойду налью самому себе.
Марта. Джордж погружен не в историю... Джордж погружен в дела исторического факультета. Джордж погружен в дела исторического факультета, потому что...
Джордж. ...потому что он не возглавляет исторический факультет, а служит при историческом факультете. Знаем, Марта, знаем... Мы обсуждали это, пока вы там наверху... приводили себя в порядок. Нечего к этому возвращаться.
Марта. Ладно, миленький... помолчи. (Нику и Хани) Джордж совсем утоп на историческом факультете. Наш Джордж попал в топь на историческом факультете. В трясину... в топь... в болото. Ха-ха-ха! Эй ты, болтун в болоте!
Джордж (огромным усилием воли сдерживает себя... потом, будто Марта сказала всего лишь безобидное «Джордж, милый...», обращается к ней). Да, Марта? Тебе чего? Принести что-нибудь?
Марта (с удовольствием входит в эту игру). Хм... Да... Если угодно, можешь дать мне закурить.
Джордж (прикидывает, что ему делать, потом отходит от Марты). Нет... всему есть границы. Другими словами, человек терпит столько, сколько можно стерпеть, а дальше он скатывается на одну-две ступеньки по этой пресловутой лестнице эволюции...(Быстро, в сторону Ника.) Это по вашей части... (Потом снова Марте.) Скатывается на дно, Марта. А лестница эта — любопытная штука... подняться по ней обратно нельзя... раз уж скатился, кончено твое дело.
Марта заносчиво посылает ему воздушный поцелуй.
Я готов подержать тебя за руку в темноте, когда ты боишься страшного буки, вынесу ночью бутылки из-под джина, чтобы никто не видел, сколько ты выпила... но давать тебе прикуривать я не намерен. И как говорится, на этом ставим точку.
Короткое молчание.
Марта (театральным шепотом). Господи боже! (И сразу обращается к Нику.) Слушайте! Вы в футбол играли, хм?
Хани (так как Ник сидит задумавшись). Милый...
Ник. А? А-а, да... играл... защитником... но больше увлекался... боксом.
Марта (восторженно). Боксом? Слышишь, Джордж?
Джордж (покорно). Да, Марта.
Марта (Нику с жадным интересом). Вы, наверно, здорово боксировали... лицо-то у вас совсем без изъяна.
Хани (горделиво). Он был чемпионом в среднем весе. На межуниверситетских соревнованиях у нас в штате.
Ник (смущенно). Хани...
Хани. Ведь был чемпионом?
Марта. У вас, по-моему, и сейчас еще прекрасное тело. Правильно я говорю? Вы в форме?
Джордж (настойчиво). Марта... Приличия ради...
Марта (Джорджу, но не сводя глаз с Ника). Замолчи! (Снова Нику.) Правильно я говорю? Хм? Тело у вас спортивное?
Ник (без всякого стеснения... как бы поощряя ее). Да ничего. Я все еще занимаюсь спортом.
Марта (с полуулыбкой). Правда?
Ник. Правда.
Хани. Да... тело у него... спортивное.
Марта (все с той же улыбкой... стараясь установить незаметный контакт с Ником). Правда? Как это, наверно, приятно.
Ник (самовлюбленно, но не глядя на Марту). Да, спортивную форму надо поддерживать... (пожимает плечами) на всякий случай.
Марта. ... а вдруг пригодится когда-нибудь.
Ник. Я говорю... не надо опускаться... пока годы не вышли.
Марта. Совершенно с вами согласна.
Оба улыбаются, и между ними возникает еще не вполне осознанное единство мыслей.
Совершенно с вами согласна.
Джордж. Марта, твое похабство просто...
Марта. Джордж у нас не любит откровенных разговоров на такие темы... Правда, радость моя?
Ответа нет.
Джордж скисает, когда речь заходит о мускулатуре. Ну там, знаете... брюшной пресс, объем грудной клетки.
Джордж (обращаясь к Хани). Не хотите ли прогуляться по саду?
Хани (с упреком). Да что вы!
Джордж (не веря своим ушам). Вам это интересно? (Пожимает плечами.) Ну что ж, как хотите.
Марта. Мой пузанчик не выносит, когда разговор заводят о мускулатуре. Сколько вы весите?
Ник. Сто пятьдесят пять, — сто...
Марта. Все еще сохраняете средний вес, хм? Великолепно! (Круто поворачивается.) Эй, Джордж! Расскажи им, как МЫ с тобой устроили чемпионат по боксу.
Джордж (идя к двери, резко опускает стакан на столик). Черт знает что!
Марта. Джордж! Расскажи им!
Джордж (с болезненной гримасой). Сама рассказывай, Марта. У тебя это здорово получается. (Выходит.)
Хани. Ему плохо?
Марта (со смехом). Ему? Да что вы! Так вот мы с Джорджем затеяли однажды чемпионат по боксу... Господи! Да это уже двадцать лет назад было... Года через два после свадьбы.
Ник. Чемпионат по боксу? Вы вдвоем?
Хани. Правда?
Марта. Да-с... правда... мы вдвоем.
Хани (с легким смешком передергивает плечиками, предвкушая удовольствие). Не представляю себе.
Марта. Понимаете? Двадцать лет тому назад. Ринга и ничего такого у нас не было. Тогда шла война, и папа только и знал, что носился с физической тренировкой... Папа всегда восхвалял физическую тренировку... говорил, что, кроме мозга, у человека есть и тело и он обязан держать то и другое на высоте. Понимаете?
Ник. Угу.
Марта. Он говорит, что если тело бездействует, то и мозг тоже.
Ник. Ну, это не обязательно...
Марта. Ну, может, он не так говорил... а что-то в этом роде. Но это было во время войны, папа забрал себе в голову, что все мужчины должны научиться боксировать... самозащита, что ли. Он, наверно, думал, что если немцы высадятся на побережье или как-нибудь еще у нас появятся, то наша профессура выйдет им навстречу и нокаутирует их всех... Вот так, что ли.
Ник. Тут, вероятно, скорее был важен принцип.
Марта. Нет, кроме шуток. Ну-с, вот, как-то раз мы с Джорджем были в воскресенье у папы, и все вышли в сад, и папа сам надел боксерские перчатки. Папа у меня, знаете ли, очень сильный...
Ник. Да... да.
Марта. И он предложил Джорджу побоксировать с ним. А мой Джорджи отказался... наверно, не хотелось разбивать нос своему кормильцу.
Ник. Угу.
Марта. ...словом, Джордж сказал, что драться не будет, и папа стал ему говорить: «Давайте, давайте, молодой человек, не то какой же у меня зять!..» — и прочее тому подобное.
Ник. Да, в самом деле.
Марта. И пока они переговаривались... сама не знаю, что меня подтолкнуло... я тоже надела перчатки, даже не зашнуровала их... зашла Джорджу за спину... так, в шутку... и как крикну: «Эй, Джордж!» — а сама занесла руку для свинга... понимаете?., в шутку.
Ник. Угу.
Марта. А Джордж мигом повернулся и получил по нижней челюсти... БАЦ!
Ник смеется.
Честное слово, я ничего такого не хотела... И все равно — БАЦ ему! Прямо по нижней челюсти... а он, ясно, не успел сбалансировать при таком повороте... отлетел на два-три шага назад — и ТРАХ! навзничь, прямо в кусты ежевики!
Ник смеется, Хани огорчительно щелкает языком: «тц-тц-тц» — и качает головой.
Это было ужасно. Смешно и в то же время ужасно. (Задумывается, приглушенно посмеиваясь при воспоминании о столь печальном событии.) Это, кажется, наложило отпечаток на всю пашу жизнь. Правда, правда! Во всяком случае, так у нас считается.
Входит Джордж, держа руки за спиной. Его никто не замечает.
Этим он оправдывает свое положение на факультете... его там, видите ли, затерли... он, видите ли, ничего не добился.
Джордж делает шаг вперед. Хани замечает его.
Марта. А это произошло СЛУЧАЙНО... совершенно случайно.
Джордж выхватывает из-за спины ружье и хладнокровно целится Марте в затылок. Хани взвизгивает, вскакивая с места. Ник тоже встает, а Марта резко поворачивает голову и оказывается лицом к лицу с Джорджем. Джордж нажимает на собачку.
Джордж. Бац!!!
Хлоп! Из ружейного дула распускается большой красно-желтый китайский зонтик. Хани снова вскрикивает, на сей раз потише — скорее растерянно и с чувством облегчения.
Наповал! Бац! Наповал!
Ник (смеется). Господи боже!
Хани вне себя от восторга. Марта тоже смеется... почти истерически, оглушая всех своих гулким хохотом. Джордж присоединяется к общему веселью и суматохе. Наконец стихают.
Хани. О господи!
Марта (радостно). Откуда у тебя эта штука, бандит ты эдакий?
Ник (протягивает руку за ружьем). Можно посмотреть?
Джордж отдает ему ружье.
Хани. Я в жизни так не пугалась. Никогда в жизни!
Джордж (несколько рассеянно). Оно у меня давно. Тебе понравилось?
Марта (хихикая). Вот бандит!
Хани (жаждет внимания). Я никогда в жизни так не пугалась... Никогда!
Ник. Хорошая штучка.
Джордж (наклоняясь над Мартой). Тебе понравилось? А?
Марта. Да...Недурно. (Понизив голос.) Поцелуй меня... Ну же!
Джордж (показывая на Ника и Хани). Потом, радость моя.
Но Марту не переспоришь. Они целуются — Джордж стоя, наклонившись над креслом Марты. Она берет его руку и кладет себе на грудь. Он отшатывается от нее.
Ого! Вот ты к чему клонишь! Что же теперь на очереди?.. Похабное представление в честь наших гостей? Хм-хм?
Марта (с обидой, злобно). Мерзавец!
Джордж (это его пиррова победа). Всему свое время, Марта... всему свое место.
Марта. Ах ты... (Отпускает нецензурный эпитет.)
Джордж (Нику, который все еще рассматривает ружье). Дайте, я вам покажу... зонтек надо засунуть обратно... вот так. (Складывает его и всовывает в ружейное дуло.)
Ник. Хитро придумано.
Джордж (кладет ружье на столик). Теперь выпьем! Ну все, дружно! (Не спрашивая, берет стакан Ника... подходит к Марте.)
Марта (все еще обиженная, злая ). Я еще не допила.
Хани (протягивая свой стакан Джорджу). Да, надо чего-нибудь выпить.
Он берет ее стакан и отходит к бару.
Ник. Это японское?
Джордж. Наверно.
Хани (Марте). Я в жизни так не пугалась! А вы не испугались? Ну, хоть на секундочку?
Марта (приглушая свою злость на Джорджа). Не помню.
Хани. О-о-о! Ну что вы!.. Наверно, испугались.
Джордж. Марта, а ты на самом деле подумала, что я хочу тебя убить?
Марта (каждым словом источая презрение). Ты? Убить меня?.. Вот умора!
Джордж. А я, может быть... когда-нибудь и убью.
Марта. Скажите, пожалуйста!
Ник (принимая стакан от Джорджа). Где у вас уборная?
Джордж. Через переднюю вниз налево.
Хани. Только ничего такого оттуда не приноси — никаких ружей.
Ник (смеется). Нет, нет.
Марта. Вам вспомогательная бутафория не нужна, детка?
Ник. Угу.
Марта (с явным намеком). Ну еще бы! Обойдетесь без японских игрушечных ружей?
Ник (улыбается Марте. Потом спрашивает Джорджа, показывая на столик у дверей в переднюю). Можно, я стакан здесь оставлю? (Уходит, не дожидаясь ответа.)
Джордж. Да... Пожалуйста... А что тут такого? Недопитые стаканы у нас по всему дому. Марта их везде забывает... в гардеробной... на краю ванны... Один я даже в морозилке обнаружил.
Марта (против воли улыбаясь). В морозилке не было.
Джордж. Нет, было.
Марта (так же). Нет, не было.
Джордж (подает Хани стакан). Нет, было. (Обращаясь к Хани) А на другой день у вас голова не болит с похмелья?
Хани. Я никогда не мешаю. Да и пью-то немного.
Джордж (гримасничает у нее за спиной). О-о!.. Вот и прекрасно!.. Ваш... ваш муж толковал мне про... про хромосомы.
Марта (злобно). Про что?
Джордж. Про хромосомы, Марта... про гены или как их там... (Обращаясь к Хани) Муж, у вас... просто потрясающий.
Хани (принимает это как шутку). О-о-о-о!
Джордж. Правда, правда! Потрясающий муж... Хромосомы и прочие премудрости.
Марта. Он на математическом факультете.
Джордж. Нет, Марта... он биолог.
Марта (повысив голос). Он на МАТЕМАТИЧЕСКОМ!
Хани (робко). ...на биологическом.
Марта (все еще сомневаясь). Вы это твердо знаете?
Хани (с легким смешком). Мне ли... (потом, словно вдумавшись) не знать.
Марта (сварливо). Казалось бы. Кто же это говорил, что он на математическом факультете?
Джордж. Ты, Марта.
Марта (раздраженно оправдывается). Не могу же я все помнить. Меня знакомят с пятнадцатью новыми преподавателями и с их женами, будь они прокляты... о присутствующих, конечно, не говорят...
Хани кивает, глупо улыбается.
и ждут, что я всех запомню. (Пауза.) Так. Значит, он биолог. И прекрасно. Биология — это даже лучше. Она менее... умственная.
Джордж. Менее заумная.
Марта. Нет, менее умственная. В смысле более понятная. (Показывает язык Джорджу.) Не учи меня говорить. Биология — это даже лучше. Она... в самый пуп метит.
Входит Ник.
Детка, вы в самый пуп угодили.
Ник (берет свой стакан со столика). Да-а?
Хани (все с тем же смешком). Они думали, что ты на математическом факультете.
Ник. Может, так было бы лучше.
Марта. Оставайтесь там, где вы есть... оставайтесь в самом... пупе.
Джордж. Далось тебе это словечко, Марта... Такое противное.
Марта (не обращая на него внимания... Нику). Оставайтесь там, где вы есть. (Смеется.) Да вы и оттуда сможете вершить дела на историческом факультете. Одному богу известно, кто будет возглавлять исторический факультет — кто угодно, только не мой Джорджи... Это уж будьте покойны. Эй ты, болотный чертик... Не будешь там распоряжаться, хм?
Джордж. В моем представлении, Марта, ты уже залита цементом по самую шею.
Марта фыркает.
Нет... до самого носа... Так спокойнее.
Марта (Нику). Мой Джорджи говорит, что вы потрясающий. Почему вы такой потрясающий?
Ник (с легкой улыбочкой). А я этого и не подозревал.
Хани (чуть заплетающимся языком). Это все из-за твоих хромосом, милый.
Ник. Ах, опять про хромосомы!..
Марта (Нику). Что за хромосомы такие?
Ник. Видите ли, хромосомы — это...
Марта. Что такое хромосомы, я знаю, радость моя. Я их обожаю.
Ник. Ну, тогда...
Джордж. Марта ест их... за завтраком... посыпает ими кукурузные хлопья. (Марте.) Все очень просто, Марта. Этот молодой человек разрабатывает систему, при помощи которой хромосомы можно изменять... он, конечно, не один этим занимается, у него, наверно, есть два-три соучастника... Генетический набор в сперматозоиде перестраивается, реорганизуется... с тем чтобы создать желательный цвет волос, глаз, телосложение, потенцию... Наверно, и степень волосатости, черты лица, состояние здоровья... и МОЗГ. Самое важное... Мозг. Все нарушения будут выявлены, отсеяны... предрасположение к различным заболеваниям исчезнет, долголетие обеспечено. Мы станем расой, выращенной в пробирках... рожденной в инкубаторах... расой гордой и величественной.
Марта (под сильным впечатлением). Хм!
Хани. Как интересно!
Джордж. Но! Дело пойдет к тому, что все будут на один лад... Одинаковые. Буквально все, и вряд ли я ошибаюсь, но все будут похожи вот иа этого молодого человека.
Марта. Совсем ие плохо!
Ник (нетерпеливо). Постойте!..
Джордж. На первый взгляд все будет довольно мило... весьма приятно. Однако у этого процесса есть одна невеселая сторона. Чтобы обеспечить успех эксперимента... потребуется некоторая регуляция... придется вскрывать кое-какие семенные канальцы.
Марта. Хм!..
Джордж. Миллион за миллионом... миллионы крохотных разрезов, которые оставят чуть заметный рубчик на нижней поверхности мошонки...
Марта смеется.
но гарантируют стерильность существ несовершенных... уродливых, глупых... неприспособленных.
Ник (мрачно). Постойте!..
Джордж. ...и тогда, со временем, мы создадим расу совершенных людей.
Марта. Хм!
Джордж. Опасаюсь, что у нас будет небогато с музыкой, небогато с живописью, но мы создадим расу людей аккуратненьких, белокурых и держащихся строго в границах среднего веса.
Марта. А-а-а...
Джордж. ...расу ученых, расу математиков, посвятивших жизнь труду во славу сверхцивилизации.
Марта. Чудненько!
Джордж. Полагаю, что в результате этого эксперимента... некоторая потеря свободы неизбежна... но людское многообразие уже никого не будет интересовать. Культуры и отдельные народы в конце концов исчезнут... Миром овладеют муравьи.
Ник. Вы кончили?
Джордж (не обращая на него внимания). И я, естественно, восстаю против всего этого. Моя сфера — история... История, где я считаюсь одним из самых знаменитых, погрязших в болоте болтунов...
Марта. Ха-ха-ха!
Джордж. ...история лишится своего блистательного многообразия и своей незаданности. Я, а вместе со мной... неожиданность, многослойность, ритмы прилива и отлива истории... все это пойдет насмарку. Наступит время упорядоченности и неизменных величин. И я неизменно протестую против этого. Берлина я не сдам!
Марта. Берлин ты сдашь, радость моя. Чем ты его будешь защищать — своим брюшком?
Хани. Не понимаю, при чем тут Берлин?
Джордж. В Западном Берлине есть бар, где табуретки пяти футов в вышину. А земля... пол... кажется где-то... далеко внизу под тобой. Таких вещей я без боя не сдам. Ни за что на свете. Я буду сражаться с вами, молодой человек... одной рукой, конечно, прикрывая мошонку... а свободной нанося вам смертельные удары.
Марта (издевательски хохочет). Браво!
Ник (Джорджу). Все правильно! А меня вынесет вперед на волне будущего.
Марта. Безусловно, детка.
Хани (совсем пьяная — Нику). Не понимаю, милый, зачем ты за такое берешься. Ты мне никогда про это не говорил.
Ник (сердито). Ах, перестань, пожалуйста!
Хани (шокированная). Ой!
Джордж. Самый верный показатель социального неблагополучия... это отсутствие чувства юмора. Монолиты, все как один, не понимали шуток. Вникайте в историю. Я в истории кое-что смыслю.
Ник (Джорджу, переводя разговор в другой, более легкий план). Вы... вы в науках-то не очень понаторели?
Джордж. Я чувствую историю. И понимаю, когда мне угрожают.
Марта (похотливо — Нику). Значит, все будут выглядеть так же, как вы?
Ник. Безусловно. Готов на должность персональной машины для совокуплений.
Марта. Прелестно!
Хани (зажав уши). Милый... не надо так говорить... не надо... не надо.
Ник (нетерпеливо). Извини, Хани.
Хани. Что это за выражение! Как ты...
Ник. Я сказал — извини. Ну, все?
Хани (надувшись). Все... (Вдруг заливается смехом как безумная. Потом утихает. Джорджу.) ...Когда ваш сын? (Снова фыркает.)
Джордж. Что?
Ник (неприязненно). Что-то про вашего сына.
Джордж. Про сына?
Хани. Когда он... где ваш сын... приезжает домой? (Фыркает.)
Джордж. О-о! (Официальным тоном.) Марта? Когда наш сын приезжает домой?
Марта. Перестань! Не надо!
Джордж. Нет, подожди... Я хочу знать... ТЫ затеяла этот разговор. Когда он приезжает домой, Марта?
Марта. Тебе сказано, перестань. Напрасно я об этом заговорила.
Джордж. О НЕМ... не об этом. О сыне. Ты его затеяла. Более или менее — ты. Когда же этот паршивец у нас появится, хм? Ведь на завтра, кажется, назначен день его рождения?
Марта. Я не желаю об этом говорить.
Джордж (с деланным простодушием). Как же так, Марта...
Марта. Я НЕ ЖЕЛАЮ ОБ ЭТОМ ГОВОРИТЬ!
Джордж. Ну, разумеется. (Нику и Хани) Марта не желает говорить об этом... О НЕМ. Марта признается, что напрасно это затеяла... ЕГО затеяла.
Хани (дурашливо). Когда же этот паршивец приезжает домой? (Хихикает.)
Джордж. Да, Марта... Поскольку вкус изменил тебе и ты заговорила на эту тему... Когда же он, паршивец, приезжает домой?
Ник. Хани, ты что... тебе?..
Марта. Джордж так презрительно отзывается об этом паршивце потому... потому, что его мучают проклятые вопросы.
Джордж. Паршивца мучают проклятые вопросы? Какие его мучают вопросы?
Марта. Не паршивца... И перестань его так называть! Тебя мучают проклятые вопросы.
Джордж (с притворным недоумением). В жизни не слыхал большей нелепости.
Хани. Я тоже.
Ник. Хани...
Марта. Самый проклятый вопрос, который мучает Джорджа, — это насчет нашего маленького... ха-ха-ха!., насчет нашего большого-пребольшого сына... В самой глубине своего нутра Джордж не совсем уверен, его ли это ребенок.
Джордж (с глубочайшей серьезностью). Боже мой, какая же ты безнравственная, Марта!
Марта. А я тебе, детка, миллион раз говорила... ни с кем другим я бы не позволила себе зачать... и ты это знаешь, детка.
Джордж. Какая безнравственная!
Хани (с пьяными слезами). Нет, вы только подумайте! Ай-яй-яй!
Ник. По-моему, это не следует обсуждать при...
Джордж. Марта лжет. Я хочу, чтобы вы сразу же это поняли. Марта лжет.
Марта смеется.
Не так уж много в мире вещей, в которых я уверен... государственные границы, уровень океана, политические союзы, высокая мораль... за это я гроша ломаного не дам... Но единственное, в чем я уверен в нашем гибнущем мире, так это в моем соучастии, моем хромосомологическом соучастии... в создании нашего... белокуроглазого, синеволосого... сына.
Хани. Ой, я так рада!
Марта. Блестящая речь, Джордж.
Джордж. Спасибо, Марта.
Марта. Ты оказался на высоте положения... Хорошо... Очень хорошо.
Хани. Прекрасно... Очень прекрасно.
Ник. Хани...
Джордж. Марта все понимает... Она сообразительная.
Марта (горделиво). Я все понимаю. Я училась в колледже, как и все порядочные люди.
Джордж. Марта училась в колледже. Марта училась и в католическом монастыре, когда она была еще совсем малюсенькой.
Марта. И я была атеисткой (Неуверенно.) И сейчас атеистка.
Джордж. Ты не атеистка, Марта... ты язычница. (Нику и Хани) Единственная настоящая язычница на всем восточном побережье — это Марта.
Марта смеется.
Хани. Какая прелесть! Правда, милый?
Ник (в угоду ей). Да... замечательно.
Джордж. И Марта обводит одно свое местечко синим кружочком.
Ник. Неужели?
Марта (оправдываясь, и в то же время поддерживая шутку). Иногда обвожу. (Подзывая Ника.) Хотите посмотреть?
Джордж (укоризненно). Фу-фу-фу!
Марта. Сам «фу-фу-фу!..» Старая потаскушка!
Хани. Какая же он потаскушка... он не может быть потаскушкой... Это вы потаскушка. (Хихикает.)
Марта (грозит ей пальцем). Эй-эй, вы поосторожнее!
Хани (весело). Слушаюсь! Дайте мне глоточек бренди.
Ник. Хани, по-моему, тебе хватит...
Джордж. Вздор! Всем уже пора повторить. (Берет у них стаканы и т. д.)
Хани (вторит Джорджу). Вздор!
Ник (пожимает плечами). Пожалуйста.
Марта (Джорджу). У нашего сына вовсе не голубые волосы... и глаза не голубые, если уж на то пошло. У него глаза зеленые... как у меня.
Джордж. У него голубые глаза, Марта.
Марта (решительно). Зеленые.
Джордж (снисходительно). Голубые, Марта.
Марта (злобно). Зеленые! (Нику и Хани) У него чудесные зеленые глаза... Коричневые и серые искорки в них не проглядывают... знаете, как в карих глазах... У него самые настоящие зеленые... такого глубокого, чисто-зеленого цвета... вот как у меня.
Ник (вглядывается в нее). У вас, по-моему... карие?
Марта. Зеленые! (Торопливо.) При другом освещении они КАЖУТСЯ темнее, но на самом деле зеленые. Не как у него... пожалуй, потемнее. А у Джорджа водянисто-голубые... белесые.
Джордж. Ну так какие все-таки? Решай, Марта.
Марта. Сам решай, что тебе больше нравится. (Снова обращаясь к тем двоим.) У папы тоже зеленые.
Джордж. Ничего подобного! У твоего отца маленькие красные глазки... как у белой мыши. Да он весь как белая мышь.
Марта. При нем ты бы не посмел такое сказать! Трус!
Джордж (Нику и Хани). Помните? Седые космы и малюсенькие красные глазки-бусинки... Огромная, тучная белая мышь.
Марта. Джордж ненавидит папу... Папа ему ничего дурного не сделал, а он его ненавидит просто за свою собственную...
Джордж (кивая... договаривает за нее)... неполноценность.
Марта (весело). Правильно... Ты попал... прямо в яблочко. (Видит, что Джордж идет к двери.) Ты куда это собрался?
Джордж. За новыми бутылками, ангел мой.
Марта. А-а! (Пауза.) Ладно, иди.
Джордж (выходя). Премного благодарен.
Марта (видя, что Джордж вышел). Он хорошо обслуживает бар... просто нянчится с ним. Ненавидит, сукин сын, моего отца. Вам это известно?
Ник (стараясь обратить дело в шутку). А-а, бросьте!
Марта (обиженно). Думаете, я несерьезно? Думаете, я шучу? Я никогда не шучу... У меня нет чувства юмора. (Чуть ли не с обидой надув губы.) Нелепость я сразу разнюхаю, а чувства юмора у меня нет. (Твердо.) У меня нет чувства юмора.
Хани (радостно). У меня тоже.
Ник (равнодушно). У тебя есть, Хани... но скрытое.
Хани (горделиво). Спасибо.
Марта. Хотите знать, почему этот сукин сын ненавидит моего отца? Хотите, я вам расскажу? Так вот... сейчас вы узнаете, почему этот сукин сын ненавидит моего отца.
Хани (подавшись вперед в знак того, что она вся внимание). Как интересно!
Марта (строго, обращаясь к Хани). Некоторых людей хлебом не корми, только дай порадоваться чужой беде.
Хани (обиженно). Неправда!
Ник. Хани...
Марта. Ладно. Замолчите. Оба. (Пауза.) Так вот. Мама умерла рано, и я выросла, понимаете, так сказать, при папе. (Пауза, думает.) Я уезжала учиться и вообще... но жила более или менее у него. Господи! Как я им восхищалась! Боготворила его... Буквально боготворила! И до сих пор боготворю! Он меня тоже любил... представляете? У нас с ним было полное... взаимопонимание... полный контакт.
Ник. Да, да!
Марта. Папа этот университет создал... То есть в том смысле, что он этот университет сделал из ничего... В нем вся его жизнь. Университет — это он сам.
Ник. Угу, угу.
Марта. И он сам — это университет. Знаете, какие у нас были фонды пожертвований, когда папа приехал сюда, и какие сейчас? Как-нибудь поинтересуйтесь.
Ник. Да, знаю... Читал.
Марта. Молчите и слушайте... (добавляет, подумав) птенчик. Ну вот, когда я кончила колледж, то вернулась сюда и некоторое время... так сказать, сидела-посиживала. Мужа у меня не было и вообще ничего такого. Да не-ет, замужем я... до некоторой степени была... целую неделю, еще на втором курсе в женской Академии мисс Мафф... это колледж такой. И оказалась вроде леди Четтерли-младшей... Тоже мне замужество!
Ник смеется.
Он подстригал газон у мисс Мафф, катался-мотался на своей косилке весь голенький и косил траву. Но папа и мисс Мафф сговорились и быстренько, без задержки... аннулировали наш брак... хотя это смехотворно... потому что, теоретически рассуждая, что там аннулировать, когда у нас все уже свершилось. Ха! Словом, я опять стала девственницей, закончила у мисс Мафф, у которой стало одним помощником садовника меньше... о чем можно было только пожалеть... вернулась сюда и опять некоторое время сидела-посиживала. Вела дома хозяйство, заботилась о папе... и было... хорошо. Очень мило и приятно.
Ник. Да... да.
Марта. Что вы все дадакаете? Откуда вам это известно...
Ннк беспомощно пожимает плечами.
...любимый?
Ник слегка улыбается.
И тогда я решила подыскать себе мужа в колледже. .. и поначалу это вовсе не казалось таким идиотством, как вышло на деле. Понимаете, у папы было развито чувство истории... преемственности... Подошли бы поближе и сели бы рядом со мной.
Ник (показывая глазами на Хани, которая вряд ли одобряет такое предложение). Да нет... пожалуй... не стоит...
Марта. Как вам угодно. Чувство преемственности... чувство истории... и его всегда свербила мысль... что надо подготовить себе смену... когда сам он уйдет от дел. Кто бы унаследовал... Вы понимаете, о чем я?
Ник. Да, понимаю.
Марта. И это вполне естественно. Если вы что-то создали, вам хочется передать кому-то свое создание. Так что я все время была начеку... так сказать, приглядывалась к новичкам. Подыскивала, кто подойдет. (Смеется.) Подобрать себе мужа в колледже я решила сама, папа тут не при чем. Он не собирался делать из меня альбатроса, который приносит счастье. Женитьба на мне вовсе не требовалась для завоевания приза. Это я сама так задумала. Но преподаватели почти все были женатые...
Ник. Конечно.
Марта (со странной улыбкой). Как и вы, детка.
Хани (бессмысленно вторит). Как и вы, детка.
Марта (иронически). Но вот явился Джордж... Появляется Джордж.
Джордж (входит с бутылками). И появился Джордж со спиртным. Что ты тут затеваешь, Марта?
Марта (как ни в чем не бывало). Рассказываю им одну историю. Садись... сейчас кое-что узнаешь.
Джордж (ставит бутылки на бар, но не кадится). Мерси.
Хани. Вы вернулись!
Джордж. Как видите.
Хани. Милый! Он вернулся.
Ник. Да... Я вижу... вижу.
Марта. На чем я остановилась?
Хани. Я ТАК РАДА!
Ник. Ш-ш-ш!
Хани (подражая ему). Ш-ш-ш!
Марта. Ах, да! И вот появился Джордж. Правильно. КОТОРЫЙ был молод... умен... в соку и... довольно смазлив... Если вы способны представить себе это...
Джордж. ...и моложе тебя...
Марта. ...и моложе меня...
Джордж. ...на шесть лет...
Марта. ...на шесть лет... Меня это не тревожит, Джордж... И вот он, воодушевленный, появился на историческом факультете. И знаете, что я, дуреха, отчудила? Знаете, что я отчудила? Втюрилась в него.
Хани (мечтательно). Как славно!
Джордж. Да, втюрилась. Это надо было видеть. Она просиживала ночи на лужайке под моим окном, мяукала и драла траву когтями... Я работать не мог.
Марта (смеется, довольная словами Джорджа). Я, правда, втюрилась... вот в это... что там стоит.
Джордж. Марта романтик в глубине души.
Марта. Что правда, то правда. Вот я в него и втюрилась. И с деловой точки зрения... все было как надо. Ведь папа старался подыскать кого-нибудь...
Джордж. Минутку, Марта...
Марта. ...себе в замену, когда он уйдет...
Джордж, (ледяным тоном). Минутку, Марта.
Марта. ...уйдет от дел, и поэтому я...
Джордж. Хватит, Марта!
Марта (раздраженно). Чего ты пристал?
Джордж (сверхтерпеливо). Я думал, ты рассказываешь о нашем романе, Марта... Я не знал, что речь пойдет совсем о другом.
Марта (с наглецой). А вот и пойдет!
Джордж. Я бы не стал продолжать на твоем месте.
Марта. Ах, ты бы не стал? Так это я, а не ты.
Джордж. Ты уже проговорилась... сама знаешь о чем.
Марта (сразу сбавив тон). О чем? О чем?
Джордж. ...о свете очей наших... о нашем отпрыске... о маленьком паршивце... (с отвращением) о нашем сыне... И если ты заведешь сейчас разговор о том, другом, смотри, Марта, я рассержусь, предупреждаю тебя.
Марта (насмехаясь над ним). Ах, ты рассердишься?
Джордж. Я тебя предупредил.
Марта (не веря своим ушам). Ты... что?
Джордж (ровным голосом). Я тебя предупредил, учти это.
Ник. Неужели мы опять должны выслушивать...
Марта. Учла! (Пауза... потом Нику и Хани) Так вот, я вышла замуж за этого сукина сына... но у меня все было решено заранее... Ведь он молоденький... нужна тщательная подготовка. Настанет день, когда он возьмет на себя руководство... сначала историческим факультетом, а потом, когда папа уйдет от дел, станет ректором... Понятно? Так это предполагалось. (Джорджу, который стоит у бара спиной к ней.) Ты распаляешься, детка? Хм? (Снова Нику и Хани) Так это предполагалось. Проще простого. И папа тоже одобрял мою идею. Некоторое время. И года два все присматривался к нему. (Снова Джорджу.) Совсем распалился? (Снова Нику и Хани) Года два все присматривался к нему, пока не пришел к убеждению, что, пожалуй, это была не такая уж блестящая идея... Что, пожалуй, у нашего Джорджи кишка тонка... что не тот он человек!
Джордж (все еще стоя спиной к ним). Перестань, Марта.
Марта (злобно, торжествующе). Нет, не перестану! Понимаете, Джордж не пробивной... ему не хватает напористости. Словом, он оказался... (бросает это слово в спину Джорджу) НЕУДАЧНИКОМ!.. Законченный... тупой... неудачник!
Трах! Сразу же после «неудачника» Джордж ударяет бутылкой о бар и, стоя по-прежнему спиной к остальным, сжимает оставшееся у него в руках бутылочное горлышко.
Молчание, все словно окаменели. Потом...
Джордж (чуть не плача). Я сказал, перестань, Марта.
Марта (обдумав, как ей вести себя дальше). Надеюсь, бутылка была пустая, Джордж. Зачем зря расходовать хорошее виски? Это при твоем-то жалованье.
Джордж бросает остаток разбитой бутылки па пол. Стоит но двигаясь.
У тебя же не профессорский оклад. (Нику и Хани) Я хочу сказать, что на обедах в честь попечителей, на сборах пожертвований в наш фонд... от него никакого толку не было бы. Понимаете, он не умеет себя подать, произвести впечатление. Можете себе представить, как папа в нем разочаровался! И вот теперь я прикована к этому ничтожеству...
Джордж (поворачиваясь к ней). ...остановись, Марта.
Марта. ...этому болтуну из болотца исторического факультета...
Джордж. ...не надо, Марта, не надо...
Марта (повышая голос, стараясь перекрыть Джорджа). ...женатому на ректорской дочке, от которого все чего-то ждали, а он оказался ничевушкой, черт знает кем, книжным червем, до такой степени погруженным в свои думы, что больше его ни на что не хватает. И чтобы завоевать чье-нибудь уважение? Да у него кишка тонка.. Ладно, Джордж, ладно!
|
Джордж (сначала тихо, потом все громче и громче, заглушая ее). Я сказал, замолчи. Ах, так? Ну, ладно! (Запевает.)
Не боюсь Вирджинии Вулф,
Вирджинии Вулф,
Вирджинии Вулф,
Не боюсь Вирджинии Вулф,
Ранним вешним утром.
|
Джордж и Хани (которая вторит ему пьяным голосом). Не боюсь Вирджинии Вулф, Вирджинии Вулф, Вирджинии Вулф... (и т. д.).
Марта. Прекратить! Сейчас же прекратить!
Минутное молчание.
Хани (поднимается с кресла и идет к двери). Мне плохо... Меня тошнит... Сейчас вырвет. (Выходит.)
Ник (идет за ней). Черт знает что! (Выходит.)
Марта (идет следом за ними, оглядывается, меряет Джорджа презрительным взглядом). О господи! (Выходит.)
Джордж остается один на сцене.
Занавес
<< пред. << >> след. >> |