| << пред. << >> след. >> КАРТИНА ШЕСТАЯ
Медсестра. О Великий Белый Доктор! Как ваше самочувствие?
Врач (с раздражением). А, бросьте!
Медсестра. Бог ты мой!.. Вы сегодня не в духе? Куда девалось ваше веселое настроение, доктор?
Врач (невольно улыбаясь). Поразительно! Как вам это удается? Как вы ухитряетесь мгновенно и начисто забывать некоторые вещи? Вы можете будто ни в чем не бывало шутить с человеком, которому вчера вечером наговорили столько гадостей!
Медсестра (весело). Никаких гадостей я не говорила. Просто поставила вас на место... вот и все. Поставила вас на место... как делала раньше и буду делать и впредь.
Врач (хочет что-то сказать, но передумывает. Вздыхает). Ну ладно. Оставим это. Ты видела, КАКОЙ закат?
Медсестра (передразнивая). Нет, я не видела, КАКОЙ закат. А что он делает?
Врач (пряча улыбку, произносит напыщенным тоном). Весь запад пылает... пламя охватило полматерика... огненные языки тянутся к звездам... и... и над самым краем земли повисла огромная раскаленная окружность...
Медсестра (смеется). Ой, боже!.. Ну и ну!
Врач (серьезно). Нет, право, это удивительно красиво. Выйди посмотри.
Медсестра (кокетливо). Ах, доктор, я прикована к этому столу, так что придется поверить вам на слово... Ну, еще расскажите мне про закат... огромный раскаленный доктор, повисший над краем моей окружности... ха-ха-ха!
Врач (наклоняясь к ней). Когда?
Медсестра. Что когда?
Врач. Когда... когда ты меня допустишь до себя, женщина?
Медсестра. О боже!..
Врач. Я — только касательная к окружности, в то время как мог бы стать...
Медсестра (смеется). Нет уж, знаете! Оставайтесь лучше этой... касательной!
Врач (с притворным отчаянием). О, как же мне вас убедить! Вот я стою перед вами, предлагаю вам любовь... обратите внимание на это слово — любовь!.. Итак, я предлагаю вам мою любовь, самого себя, мою тоскующую постель...
Медсестра. Приму к сведению... ваше предложение принято к сведению. (Протягивает ему папку.) Вот, вам нужны ваши сводки?
Врач. Нет, мне не нужны мои сводки... Дайте сюда. (Берет папку.)
Медсестра. Чем топтаться тут и жарко на меня дышать, дайте-ка лучше закурить. Я послала негра за сигаретами. У меня все вышли.
Он дает ей сигарету.
А спички?
Врач. Ступайте прикурите от заката. (Бросает ей спички.) Он говорит, что вы ему должны уже за три пачки.
Медсестра (закуривает). Ваша тоскующая постель... подумаешь!
Врач. Мадам... мое сердце жаждет, тело пылает...
Медсестра. Ау меня, видите ли, нет времени на молодых врачей.
Врач. ...сердце жаждет, тело пылает... а у вас, видите ли, нет времени... Черт знает, что женщины могут сделать с поэзией! (Искреннее, но так же небрежно-весело.) Ты уже сказала отцу? Ты сказала своему отцу, что я отчаянно в тебя влюблен? Ты ему сказала, что по ночам я не могу натянуть на себя простыню, потому что...
Медсестра (едко). Я скажу... я ему скажу, как вы позволяете себе разговаривать с молодой женщиной... он явится сюда, и вы будете иметь дело с ним!
Врач. Ах, простите!. Вы же барышня, воспитанная в монастыре, в вашем доме никогда не произносят слово «штаны», а клопы деликатно называются «бескрылыми мушками»! Мне-то казалось, вы та самая сестричка, у которой такой запас анатомических шуточек на все случаи жизни...
Медсестра (хихикнув). Ну ладно, ладно! (Надменно.) Между прочим, если я тут, в таком окружении, вынуждена вторить вашим непристойностям... чтобы, так сказать, не выпадать из общего тона... то не воображайте, что это доставляет мне удовольствие... И вообще, если вы против, прекратим этот разговор.
Врач. Тогда выходи за меня замуж. Если уж и разговаривать нельзя, выходи за меня замуж.
Медсестра. Перестаньте!
Врач (полушутя-полусерьезно). Выходи за меня замуж.
Медсестра (сухо, но без злости). Я больше не могу этого слышать. Вот у моего отца, бедняги, свои представления о жизни, ему трудно мириться с тем, что есть на самом деле. Но я-то все понимаю! Сорок шесть долларов в месяц! Ведь так? Вы получаете сорок шесть долларов. В месяц! Милый, вы не имеете права даже мечтать о женитьбе. Женитьба вам не по карману... Единственное, что вам по средствам, — это вожделеть. Вожделение вы можете себе позволить.
Врач (ядовито). О, нежное создание... леди девятнадцатого века, изнемогающая в нашем грубом, пошлом мире... дева, искусная в рукоделии и любящая слушать тихие голоса природы...
Медсестра. Я ведь серьезно... Не надо валять дурака.
Врач. ...тип женщины, за которую сражался и умер мой прапрадед... сорок шесть долларов в месяц и единственное, что я могу себе позволить, — это вожделение! О господи!
Медсестра. Ну вот что. Довольно издеваться надо мной. Сию минуту прекратите.
Врач. Я?! Издеваюсь над ВАМИ?!
Медсестра. Мне надоела эта игра, которую вы со мной ведете, мне надоели ваши бессмысленные предложения. Зачем вы твердите одно и то же, если этого никогда не может быть? Зачем вы все время пристаете ко мне с вашим предложением, зная наперед, что услышите все тот же ответ? Вам это приятно? Может, эта ваша настойчивость доставляет вам какое-то извращенное удовольствие?
Врач (легкомысленным тоном). А может, просто я вас люблю?
Медсестра. О да, это очень поможет делу, как же!.. Даже если бы это было правдой... Экономические реальности подберут юбки и с визгом разбегутся в стороны перед охваченным страстью рыцарем с копьем наперевес. Перед моим рыцарем, который, если разобраться, больше всего заинтересован в том, чтобы поудобнее и без лишних хлопот улечься со мной в постель.
Врач (улыбаясь, очень учтиво). Я предлагаю вам стать моей женой.
Медсестра. Да... разумеется... вы предлагаете стать вашей женой. Соединенные Штаты уже распирает от девушек, которые слышат это грандиозное обещание: я женюсь на тебе... я женюсь yа тебе, если... ЕСЛИ! Грандиозное обещание, с грандиозным ЕСЛИ...
Врач (забавляясь). Скажите, а вы кем, собственно, себя считаете?
Медсестра (резко). То есть?
Врач (смеется). Да нет, ничего.
Медсестра (пристально смотрит на него; пауза). Жених!.. Да вы знаете... вы знаете, что тот негр, которого я послала за сигаретами... вы знаете, что он в гораздо лучшем положении, чем вы... практически, экономически... что ему легче жениться, чем вам? А? Вы знаете, что этот негр может заработать больше, чем вы... и намного?
Врач (отвешивает ей поклон). Я это знаю... и знаю также, как вы и весь ваш знаменитый старинный род высоко цените подобные вещи. Поэтому я вам подброшу одну идейку... почему бы вам не предложить этому негру жениться на вас? Ведь он-то сам никогда вам этого не предложит! Я уверен, если вы скажете отцу, он сначала немножко опешит — мы же знаем, что за человек ваш отец... не правда ли?.. Но потом он поразмыслит... и поймет все преимущества этого брака... практические, экономические... и уж как-нибудь сумеет пересмотреть свои взгляды ради вашего счастья и благополучия.
Медсестра (с размаху швыряет в него горящую сигарету). Негодяй!
Врач. Ах, чтоб вас! Это свинство!
Медсестра. Негодяй!
Врач. Практически... экономически... (Чуть мягче.) Ваше семейство носит громкое имя, но тысяча акров уплыла неизвестно куда, а белые колонны вашего родового дома растрескались и облупились... (Жестко.) Если не считать того, что на людской памяти не было этой тысячи акров, не говоря уже о доме с колоннами...
Медсестра (со злостью). Я сама отлично знаю, что правда и что неправда. (Спокойно.) Идите работать и оставьте меня в покое.
Врач (ласково). Вот как!
Медсестра. Я сказала: оставьте меня в покое.
Врач (стряхивая с себя пепел). Поджигать врачей — это уголовное преступление... санитаров можете поджигать сколько угодно, если у вас нет насчет них других планов ... но врачи...
Медсестра. ... нынче стоят десять центов дюжина... (Фыркнув.) Я вас обожгла?
Врач. Пет, вы меня не обожгли.
Медсестра. Очень жаль... получили бы по заслугам. (Пауза; затем улыбаясь.) Простите, милый.
Врач (насмешливо-официально). Я принимаю ваши извинения... и жду полной капитуляции.
Медсестра (смеется). Ну и ждите себе. (Пауза.) Вы уже решили, как вам действовать, пока мэр лежит у нас?
Врач. Я? А как мне нужно действовать? Мое дело — неотложная помощь, а он в ней не нуждается.
Медсестра. Вы же знаете... Я вам говорила.
Врач. Знаю... Я должен подняться в его палату... должен придвинуть стул, сесть и сказать: «Как делишки, ваша честь»?
Медсестра. Вам бы только валять дурака... но, если бы вы прислушивались к моим словам, вы бы сами поняли, что вам полезно иметь зацепку.
Врач. Мы даже не знакомы!
Медсестра. Незнакомые не навек остаются незнакомыми... если захотеть. А он мог бы при желании кое-что для вас сделать.
Врач. О, безусловно. КОЕ-ЧТО он, конечно, мог бы для меня сделать. Например, подарить свою машину... презентовать мне свою дивную машину марки «корд»... ни один мэр еще не делал такого великодушного жеста по отношению к частному гражданину. Вы эту машину видели?
Медсестра. Видела ли я машину... видела ли я то, другое, третье!.. Машины марки «корд» и закаты!.. Прекрасно! Это все ваши заботы? Больше ни о чем вы не думаете? Да? Ничего вам больше не надо, как мчаться в дивной машине навстречу дивному закату?
Врач (негромко и серьезно). Видит бог, как я хочу уехать отсюда.
Медсестра (кивает головой). Знаю, все знаю. Что ж, в конце концов вы добьетесь того, что вас заставят уехать. В городе уже известно, что вы многим недовольны... Люди знают, как вы... настроены... Мой отец тоже кое-что слышал о вашем... недовольстве. Своих сограждан вам лечить неинтересно, они не стоят вашего внимания. Чужая страна, где какие-то иностранцы убивают друг друга, решая свои внутренние дела, — вот куда вы стремитесь, так ведь?
Врач (тихо, напряженно). В этой войне больше полумиллиона убитых! Вам это известно? Бомбами, с воздуха... И даже не солдат — гражданских! Внутренние дела!.. Нет, но как вы все неверно понимаете!.. Мое «недовольство», как вы это назвали, не имеет ничего общего с нелояльностью... Политика тут ни при чем... просто потребность в настоящем деле... чувство, что силы пропадают зря... Наверно, я не такой уж блестящий врач, но тлеть в этой захудалой больнице этого захудалого штата... дышать затхлостью... Нет! Я здесь как рыба, выброшенная на отмель! О, слушайте, за то, чтобы сейчас, сию минуту оказаться там, за право перевязать хоть одного раненого... я бы отдал весь город Мемфис с его обитателями, я бы отдал весь этот распроклятый штат, хоть я тут и родился...
Медсестра (холодно). Ну что ж, это можно вам устроить. Я знаю как. Блестящая идея! Давайте скажем мэру об этом вашем желании, и он с радостью поможет вам убраться из больницы, а может, и из этого штата! Только я не думаю, чтобы он в качестве прощального подарка преподнес вам свой «корд». Скорее, вам поддадут коленом под зад, мой дорогой.
Врач (с грустной усмешкой). Да, вероятно, так оно и будет. Мне очень повезло, что господин мэр здесь... мне вдвойне повезло — вы тоже здесь, и мы так любим друг друга!
Медсестра. Зачем же столько иронии?
Врач. А как прикажете с вами разговаривать?
Медсестра. Да никак... Просто... (Засмеявшись.) Я то же самое сейчас сказала негру — ха-ха!.. — просто ходите по струнке, делайте свое дело, а вечером (вдруг застенчиво), вечером... если вас не задержит что-нибудь более важное, чем (с кривой усмешкой) ваша «любовь» ко мне... я, может быть, позволю отвезти меня домой на вашем облезлом примусе.
Врач. Дорогая, мысль о поездке с вами, как всегда, доставляет мне огромнейшее удовольствие. Эти остановки но дороге, минут на пятнадцать... наша возня... мучительные, неутоляющие поцелуи, потом легкая борьба, и вы шипите на меня, когда я позволяю себе какие-нибудь вольности... а я раз или два нечаянно нажимаю локтем кнопку гудка...
Медсестра хихикает.
И наконец мой облезлый примус останавливается перед облезлой лачугой вашего отца. Еще один томительный долгий поцелуй, и вы со всех ног убегаете в дом. Это ритуал, которого я с трепетом жду каждый вечер.
Медсестра (довольная). Правда? Благодарю.
Врач. Я с трепетом жду этого ритуала, потому что он как-то отличает меня от остальных мужчин...
Медсестра. О!..
Врач. ...потому что я, вероятно, единственный белый моложе шестидесяти в этом городе, который не имел чести...
Медсестра. Лжете! Ничтожество, паршивый докторишка, вонючий негритянский ублюдок!..
Врач (со смехом). Ого! Даже так?
Медсестра. Дрянь! Вы просто... дрянь!
Врач. Я — честный человек. Разрешите мне все-таки сделать вас честной женщиной.
Медсестра (в ярости, сквозь зубы). Ну, так... Прекрасно. Поиграли мной — хватит! Это вам даром не пройдет. Вы меня еще вспомните... Я сделаю все, чтобы вас отсюда убрали! Вы поняли, о чем я говорю?
Врач. Да, мой ангел, на сей раз вы не сказали ни одной двусмысленности.
Медсестра. Вы правы, как никогда, смысл самый прямой!
Входит Санитар.
Вон отсюда!
Санитар не двигается с места.
Ты слышишь? Убирайся к черту!
Санитар молча уходит.
Врач (смеется). Ваш владетельный принц Нет, вы прелестны!
Медсестра. Вы поняли, что я сказала?
Врач. А как же, я слышал каждое ваше слово, каждый сладчайший звук...
Медсестра. Вы перешли все границы, доктор, и пожалеете об этом. Отец мне поможет. О, я вас проучу! Вы еще меня вспомните!
Врач (осторожно). Ну, полно вам!..
Медсестра. Я не шучу.
Врач (фальшиво). Послушайте, неужели вы поверили, что я и в самом деле...
Медсестра (передразнивая). Неужели вы поверили... Ха-ха-ха, не смешите меня! (Уже без ярости, спокойно и убежденно.) Я сказала, что проучу вас на всю жизнь, и я это сделаю. Пока работайте по-прежнему... делайте свое дело... но пусть мои слова застрянут у вас в мозгу, пусть они вас жгут и сверлят. Вы будете так же милы со мной, а я с вами... словно ничего не случилось... ровно ничего. (Смеется.) Мой дорогой, ваша шея в петле... а у меня хлыст, и я выбью из-под вас лошадь в любой момент... когда мне это будет угодно.
Врач (натянуто улыбаясь). Миленькая перспектива... Очень.
Медсестра. Мне тоже это нравится.
Врач. Знаете... кажется, я забуду отвезти вас вечером домой.
Медсестра. О нет, вы не забудете. Вы отвезете меня вечером домой... и сегодня отвезете,
и завтра. Вы довезете меня до самого дома и по дороге будете за мной ухаживать. Как всегда.
Врач (пристально глядит на нее; пауза). Вы грандиозны. Несмотря ни на что, я должен признать, что это так.
Медсестра деланно хохочет в ответ. Музыка. Свет гаснет. Освещается площадка на платформе — Вторая медсестра за своим столом.
<< пред. << >> след. >> |