[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Несин Азиз. Рассказы

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  Дружественные отношения

  Он остается

  Машина - оратор

  Жаль деньги народные

  Лишь бы родина процветала

  Я - резиновая дубинка

  Ее величеству фасоли

  Кофе и демократия

  Ищите - да обрящете

  Страшный сон

  По сходной цене

  Сам виноват!

  Отчего чешется Рыфат-бей

  Люстра

  Свой дом

  А сумеешь ли ты быть у нас врачом?

Очки

  Мученик поневоле

  Родительское собрание

  Газеты? В нашем доме им нет места

  В ожидании шедевра

  Все из-за дождя

  Уникальный микроб

  Хорошо делать благие дела

  Я разговаривал с Ататюрком [1]

  Долг перед родиной

  Среди друзей

  Любитель литературы

  Все мы в молодости увлекались поэзией

  Финансовые боги

  Если бы не было мух!

  Плата за страх

  Письма с того света [1]

  Мемет из Эмета

  Относительное представительство

  Чернокожий солдат

  Сильный характер

  Скоро подорожает

  Телеграмма

  Моим уважаемым читателям

<< пред. <<   >> след. >>

      Очки
     
     
     Как-то, месяцев семь-восемь тому назад, один приятель меня спросил:
      — Почему ты не носишь очки?
      — А зачем они мне?
      — Человек в твоем возрасте уже не может обходиться без очков. Если ты не будешь носить их сейчас, совсем испортишь глаза.
     Приятель ушел. В глазах у меня помутнело. Я уже ничего не различал ни вблизи, ни вдали.
     Тайно я всегда мечтал, чтобы у меня выпали волосы и открылся лоб... И еще — носить очки. Это я считал признаком людей, наделенных интеллектом. Если у подручного мясника выпадут надо лбом волосы и он наденет очки, то даже его можно принять за доцента университета. Но эти мои мечты не сбылись. Волосы мои изо дня в день становились гуще. Ну, хоть бы очки на нос нацепить, чтобы люди говорили: вот ученый! Я пошел к врачу. После обследования он сказал:
      — У вас близорукость. Одна целая семьдесят пять сотых диоптрии.
     Я купил очки по рецепту. Стоило мне только их надеть, как у меня начинала кружиться голова, поднималась тошнота и, простите, меня даже рвало. Просто выворачивало наизнанку. Когда я снимал очки, то ничего не видел. А в очках хотя и видел, но меня тошнило. Прямо беда! Один мой приятель пожалел меня:
      — Могу рекомендовать тебе хорошего врача. Обратись к нему, — сказал он.
     Врач осмотрел сначала меня, потом мои очки.
      — Какой болван прописал вам эти очки? У вас же нет близорукости!
      — А что у меня?
      — Дальнозоркость. Две диоптрии!
     Я заказал новые очки. От этих очков у меня не кружилась голова, не поднималась тошнота. Теперь все время слезились глаза. Я непрерывно плакал. От слез глаза мои были всегда красными. Мною овладевало непонятное чувство горькой тоски. Эти очки годятся только для похорон.
     Близкий друг посочувствовал мне:
      — Этак ты совсем ослепнешь. Сходи в государственную лечебницу. Одно дело — частный врач, другое — врач солидной государственной клиники. К тому же у них по глазным болезням принимает профессор.
     Да, государственная лечебница — совсем другое дело. Богатая аппаратура, все блестит и сверкает.
     Профессор обследовал меня. Я ему рассказал о своих злоключениях:
      — Один говорит — близорукость, другой — дальнозоркость.
     Профессор разозлился:
      — Вот недотепы! У вас не близорукость, и не дальнозоркость. Вы страдаете астигматизмом.
     По рецепту профессора я заказал очки. Они пришлись мне впору. Я все видел хорошо. Одно только меня тревожило: мир как будто отдалился от меня. Стены комнаты, в которой я прожил десять лет, раздвинулись метров на тридцать. Хочу пожать приятелю руку, не могу дотянуться, хочу написать что-нибудь — бумага оказывается не под моей рукой, а в двух метрах от меня. Я видел предметы, как в перевернутом бинокле. Они уменьшились в размерах, а люди стали с чечевичное зерно... Но самое главное — я уже не мог есть. Сажусь за стол — тарелка убегает от меня на двадцать метров, а нос мой погружается в горячий суп, и лихорадочно пытаюсь ложкой попасть в чашку, которая стоит метрах в двух от меня. Я перестал есть, пить, двигаться. Меня за руку отвели к другому доктору, который получил образование в Америке. Ходили слухи, что он кроту мог вставить волчий глаз. После тщательного осмотра он сказал:
      — Какой... выписал вам эти очки?! Ну и болван! Вот коновалы! Если вы пожалуетесь в прокуратуру, у него отнимут диплом.
      — Пусть не я, а Аллах его накажет, — сказал я.
     Я купил новые очки. Теперь в глазах у меня все стало двоиться. Наша семья, всегда состоявшая из семи человек, выросла до четырнадцати... Раньше я и не замечал, что у каждого человека есть двойник. Могут ли люди в такой степени походить друг на друга? Со мной творилось что-то невероятное. Смотрю на свои ноги — и вижу четыре ботинка. На руке у меня десять пальцев.
     Пошел к другому врачу. Тот учился в Германии.
      — Какой... назначил вам эти очки?
      — А что?
      — Как что? Неправильно!
     Оказывается, в одном глазу у меня близорукость, а в другом дальнозоркость. В очках, прописанных новым светилом, я перестал различать свет и тьму. Вокруг меня кромешный ад.
      — Какой... выписал вам эти очки?! У вас самое нормальное зрение! — воскликнул врач, к которому я обратился на этот раз.
      — Но я ничего не вижу! Я погружен во мрак!
      — Куриная слепота у вас. Все поэтому!
     Пилюли, уколы и опять новые очки... Теперь на меня наступали все отдаленные предметы. Поднимаясь с пристани на пароход, я шагал прямо в море. Пароход еще не пристал к берегу, а мне казалось, что он рядом.
     В городе не осталось врача, у которого я не побывал. Если один считал, что правый глаз у меня близорукий, а левый дальнозоркий, то другой утверждал обратное. Если один находил астигматизм, то другой признавал катаракту. В очках, выписанных врачом, который обнаружил у меня катаракту, я все видел в зеленом свете. Находили у меня и дальтонизм. Я видел вещи спереди, сбоку, вдали, вблизи, спаренными, разноцветными. Гладкая дорога под моими ногами проваливалась на сорок-пятьдесят сантиметров, и мне казалось, что я иду по лестнице. Я делал огромные шаги, как верблюд.
     Как-то я шел по мосту. Ступеньки показались мне на, метр ниже, и я кувырнулся вниз. Очки упали. Я ничего не различал. Все было в тумане. Мне помогли встать.
      — Где мои очки? — спросил я.
     Их нашли, передали мне, я надел. О Аллах!.. Я не мог припомнить, когда еще я так хорошо видел! Все на своем месте, четко, красиво. Не чужие ли это очки? Нет, мои: массивные, черные, роговые. Трудно передать мою радость. Отныне ни ногой к глазным врачам! Я отчетливо видел самый мелкий шрифт в газете и название парохода в море. С этой радостью я пришел домой.
      — Что с твоими очками? — спросила жена.
      — А что такое?
     Я снял очки. Пальцы прошли сквозь оправу. Стекла выскочили при падении.
     С того дня у меня прекрасное зрение.
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft