[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Бернар Клавель. Сердца живых

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  Часть вторая

  19

  20

  21

  22

  23

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  30

  Часть третья

  32

  33

  34

  35

  36

  Часть четвертая

  38

  39

40

  41

  42

  43

  44

  45

  46

  47

  48

  49

  50

  51

  52

  53

  Часть пятая

  55

  56

  57

  58

  59

  60

  61

  62

  63

  64

  65

  66

  67

<< пред. <<   >> след. >>

     40
     
     Вечером Сильвия встретилась с Жюльеном возле калитки поста наблюдения. Они решили прогуляться по окрестностям, не уходя слишком далеко. Влюбленные медленно шли, тесно прижавшись друг к другу, и молчали. Солнце уже закатилось, и все пространство, отделявшее их от Черной горы, окутали сумерки. То тут, то там вспыхивала золотая точка освещенного окна, напоминая мерцание первых звезд. Дул южный ветер. Он пронесся над лесистыми склонами горы, и, вдыхая свежий воздух, Жюльен думал о том, что его ждет. Молодые люди дошли до луга, на котором часто бывали. Тут лежало поваленное дерево и можно было посидеть. Они еще долго хранили молчание, прислушиваясь к свисту ветра, дувшего им теперь в лицо, и вдыхали вечернюю прохладу. Небо темнело. Звезды сверкали ярче, и потонувшая во мраке земля казалась таинственной.
      — Ну как, вы что-нибудь узнали? — спросила Сильвия.
     Жюльен поделился с ней своими опасениями и надеждами; говоря, он чувствовал, как рука Сильвии все сильнее сжимает его запястье.
      — Не хочу, чтобы ты уезжал, — сказала она. — Папа говорит, что всех солдат демобилизуют.
      — Ну, у нашего начальства на этот счет другое мнение.
     Жюльен видел, что Сильвия не сводит глаз с горы, которая сливалась с окружающей темнотою и походила сейчас на огромную глыбу мрака.
     Ничто больше не отделяло молодых людей от горизонта. Расстояние словно исчезло, и темная масса подступала к самым их ногам.
      — Знаешь, ведь Черная гора совсем недалеко, — заметила Сильвия.
      — Ты считаешь, что лучше...
     Жюльен не закончил. Они переглянулись.
      — Я слыхала, что там уже с некоторых пор прячутся люди. И папа говорит, что они поддерживают связь с Лондоном.
      — Это же самое утверждают и штатские, с которыми мы собираемся уехать.
      — Ты и в самом деле думаешь, что немцы могут объявить вас военнопленными?
      — Не знаю, теперь никто ничего не знает.
     Тихим, дрожащим голосом девушка проговорила:
      — Милый, неужели война и вправду придет сюда? Я не хочу, чтобы ты оказался вдали от меня. Не хочу.
     Прощаясь, они условились, что Сильвия будет приходить каждый вечер, Жюльен обещал ей, что пойдет на все, только бы не попасть в лапы к немцам.
     Последующие дни были отмечены серией приказов, отменявших один другой, слухами, которые тотчас же опровергались, приготовлениями, которых не доводили до конца. Одиннадцатого ноября в полдень было передано сообщение о том, что на заре немцы перешли демаркационную линию. Знакомый почтальон из казармы Друо, которого Тиссеран встретил на почте, утверждал, что в городе Ош кавалеристы второго драгунского полка оказали немцам сопротивление. Верпийа безуспешно пытался дозвониться по телефону в Каркассонн, ему удалось это только к вечеру. Стоявшие рядом солдаты увидели, как сержант побледнел. Когда он повесил трубку, руки его дрожали Он медленно поднялся со стула, с трудом перевел дух, потерянно огляделся и сказал:
      — Все кончено.
      — Что случилось?
     Верпийа взял себя в руки.
      — Господи, с этим нелегко примириться! — вырвалось у него.
      — Да в чем дело? Говори же, черт побери!
     Солдаты нервничали, засыпали его вопросами.
      — Подошедший к телефону дневальный сказал мне буквально следующее: «Дружище, разговаривая с тобой, я гляжу в окно и могу сообщить тебе, что перед нашей казармой стоит часовой в зеленом мундире и в сапожищах, а на поясе у него ручная граната».
     Сержант умолк. Солдаты только переглянулись, затем Тиссеран с сомнением проворчал:
      — Черт побери! Да ты что, морочишь нас?
      — И не думаю. Я спросил, что нам делать, а он ответил: «Сами выпутывайтесь как знаете, капитан у начальника гарнизона». — Верпийа сделал паузу. — Во всяком случае, они накрылись.
     Сержант произнес последние слова громким неестественным голосом и вдруг нервно рассмеялся.
      — Эх, а сколько трепались! Мы, мол, еще покажем фрицам! Армия перемирия еще задаст им жару! Наш старый Петен оставит в дураках этого выскочку Гитлера!
     Его гнев передался остальным, и все принялись кричать. Время от времени солдаты выходили из помещения и смотрели, что делается на дорогах. Возле казармы Друо все было спокойно.
      — Я вот думаю об этом простофиле лейтенанте и его почетном бое, — усмехнулся сержант. — Если они собираются драться, это надо делать не в казарме. Им следовало занять удобную позицию А теперь они уже накрылись, как и все другие. И дождутся, что их сцапают, как других. А если они все же вздумают сопротивляться, то попадут в такой переплет! Достаточно будет фрицам установить артиллерийскую батарею здесь, на холме, и казарму разнесут, как на учении.
     От ярости голос сержанта пресекся. Смотревший на него Каранто отвел Жюльена в сторонку и сказал:
      — Просто больно на него глядеть. Если б можно было прихватить его с собой...
      — Никуда он не уйдет. Верпийа славный малый, но будет подчиняться приказу. Кроме того, он командир поста и не бросит своих людей.
     Каранто ничего не ответил.
     Вечером снова пришла Сильвия. Оказывается, она нарочно ходила к казарме, чтобы увидеть, что там происходит. Но ничего особенного не заметила.
      — Они благоразумно ожидают прихода немцев и даже не думают о сопротивлении, — сказала она. — Так считают все в городе. — Девушка вдруг заплакала и торопливо проговорила: — Уезжай. Уезжай, мой любимый. Не хочу, чтобы ты оказался в плену. Теперь я сама прошу тебя уехать.
     Жюльен дошел с ней до поворота дороги; там он прислонился спиной к каменной ограде и провожал взглядом Сильвию до тех пор, пока она не исчезла в ночи.
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft