| << пред. << >> след. >> Глава X
Вершина горы
Эту ночь Бенита провела в доме для гостей, то есть в хижине побольше остальных. Мейер и Клиффорд ночевали в фуре. Молодая девушка так утомилась, что долго не могла заснуть. Она вспоминала события этого дня, вспоминала мистические речи старого Молимо, появление диких послов и все, что последовало потом, главное же, ужасная смерть посланца, которого убил Джекоб Мейер. Эта картина стояла перед ее глазами, она постоянно видела ее.
На следующее утро Клиффорд и Мейер пошли к Молимо, который сидел подле второй стены. Указав ему на макалангов, вооруженных ружьями, они сказали:
— Мы выполнили нашу часть договора, выполни же свою. Проведи нас в святое место и позволь начать поиски.
— Пусть так и будет, — ответил он. — Идите за мной, белые люди.
И Молимо повел их вдоль стены. Наконец, остановился подле узкой тропинки, не более ярда шириной, под которой открывалась пропасть, приблизительно футов в пятьдесят глубины, почти над рекой. По этой головокружительной дорожке они прошли саженей двадцать. Она окончилась расщелиной в скале, такой узкой, что только один человек мог пройти в ней. Было ясно, что дальше начиналась вторая крепость, так как с обеих сторон она была выложена обтесанными камнями. Человеческие ноги истерли даже гранитный пол этого коридора. Век за веком люди появлялись тут. Старинная галерея извивалась в толще стены, и, наконец, вывела их наружу. Они увидели склон, круто поднимавшийся, покрытый, как и пространство ниже, остатками развалин строений, между которыми росли кустарники и деревья.
Они поднялись к подножью третьей стены, обошли ее и остановились над рекой. Тут не было прохода. Несколько мелких и очень крутых ступеней, высеченных в камне, вели от подножья стены к ее гребню, поднимавшемуся больше чем на тридцать футов от уровня земли.
— Право, — сказала Бенита, с отчаянием глядя на этот опасный путь, — работа искателя золота слишком трудна. Я думаю, что не смогу подняться. — Ее отец посмотрел на ступени и покачал головой.
— Нам нужно достать веревку, — с досадой сказал Мейер, обращаясь к Молимо. — Разве мы можем иначе взобраться по ступеням, когда под нами зияет такая бездна?
— Я стар, но свободно прохожу здесь, — сказал старик с удивлением, потому что для него, всю жизнь поднимавшегося по этим ступеням, они казались удобными, — но все-таки, — прибавил он, — у меня наверху есть веревка, которой я пользуюсь в темные ночи. Я поднимусь и спущу ее вам.
И он быстро поднялся по ступеням; было удивительно, как его старые ноги переходили с одной ступеньки на другую, — так спокойно и легко, точно он поднимался по самой обыкновенной лестнице. Обезьяна не могла бы двигаться более ловко, не обращая внимания на высоту. Вскоре он исчез за гребнем стены, снова появился на верхней ступени и оттуда спустил толстую веревку, свитую из кожи, крикнув, что она привязана крепко. Мейеру так хотелось поскорей добраться до тайника, о котором он грезил день и ночь, что, едва схватившись рукой за веревку, он принялся карабкаться на ступени и быстро поднялся на стену. Сев на гребень стены, он посоветовал Клиффорду обвязать талию Бениты концом каната. За ней последовал и отец.
Они огляделись кругом и во г что увидели.
Стена, выстроенная, как и две нижние, из каменных неотделанных и не соединенных известкой глыб, сохранилась изумительно хорошо, потому что ее единственными врагами были зной, тропические дожди, кусты и деревья, которые выросли здесь, раздвинув камни. Стена эта окружала вершину холма, т.е. площадь приблизительно в три акра, тут поднимались столбы, каждый приблизительно в двенадцать футов высоты. На вершине они были украшены высеченными из камня грубыми изображениями коршунов. Многие из этих колонн упали от ветра, может быть, от ударов молнии, и их обломки лежали на стене; те из них, которые упали внутрь, свалились к подножию стены. Несколько, шесть или семь, стояли совершенно целые.
Впоследствии Бенита узнала, что по всей вероятности, их воздвигли финикияне или тот древний народ, который возвел исполинские укрепления, и что они являлись своеобразным календарем. Но она не обратила большого внимания на эти колонны, потому что рассматривала более замечательный памятник древности, поднимавшийся на самом краю пропасти. У внешней стены подножия этой реликвии была выстроена еще стена.
Это был большой конус, о котором говорил ей Роберт Сеймур, вышиной в пятьдесят футов или больше, и похожий на камни, найденные в финикийских храмах. Но он не был выстроен из отдельных глыб, его высекли человеческие руки из целого исполинского гранитного монолита. Такие камни встречаются в Африке и, пролежав несколько тысяч или миллионов лет, остаются крепкими, хотя более мягкие породы вокруг них исчезают, разрушенные временем и погодой. С внутренней стороны этого конуса поднималась удобная лестница, по которой можно было легко подняться наверх. Его вершина, имевшая приблизительно шесть футов в диаметре, представляла собой нечто вроде чаши, вероятно, эта впадина была сделана для поклонения божествам и для жертвоприношений. Удивительный памятник снизу можно было видеть только со стороны реки и ниоткуда больше. Благодаря откосу горы, он слегка наклонялся в наружную сторону, так что булыжник, брошенный с его вершины, падал прямо в воду.
— Мои праотцы, — сказал Молимо, — видели, как португалка, красивая дочь знаменитого предводителя Ферейра, бросилась отсюда вниз, отдав золото нам на сохранение и положив на него заклятие. В моих видениях я видал ее на этой же скале и слышал ее голос. Другим тоже казалось, что они смотрели на девушку, но только издали, с той стороны реки.
Он замолчал, взглянул на Бениту своими странными, мечтательными глазами и вдруг спросил:
— Скажи, госпожа, ты этого совсем не помнишь?
Бенита почувствовала волнение; все казалось ей так странно, все волновало, тревожило ее.
— Как могу я помнить? — спросила она, — ведь я родилась около двадцати пяти лет тому назад.
— Я не знаю, — ответил Молимо. — Может ли это знать невежественный чернокожий старик, проживший на свете не больше восьмидесяти лет? Однако, госпожа, скажи мне, где ты родилась? На земле или на небе? Почему покачиваешь головкой ты, не помнящая? Я тоже не помню. Но все круги где-нибудь да встречаются, это так, и верь, португальская девушка предсказала, что она снова явится. Наконец, я говорю правду, что она совсем такая, как ты, и является в это место. Я, видевший ее ясно, хорошо разглядел ее красоту. Однако, может быть, она явится не во плоти, и придет только ее душа. О, госпожа, в твоих глазах я вижу ее душу. Довольно, — резко закончил он другим тоном, — сойдем. Раз ты не можешь вспомнить, я должен показать тебе кое-что. Не бойся: ступени удобны.
Они сошли вниз без большого затруднения и скоро очутились в чаще растений и кустов, через которые бежала узкая тропинка. Она провела их мимо развалин строений, назначение и цель которых были забыты, потому что они обвалились много сотен лет назад. Наконец, Молимо и белые остановились близ входа в пещеру, помещавшуюся приблизительно на расстоянии сорока ярдов от монолитного конуса. Тут Молимо попросил остановиться, сказав, что он пойдет внутрь и зажжет там свет. Через пять минут он вернулся, говоря, что все готово.
— Не пугайтесь того, что вы можете увидеть, — прибавил старик. — Знайте, белые люди, что кроме моих праотцев и меня самого, ни один человек не входил в это место с тех пор, как в нем погибли португальцы. Но даже мы, приходившие в подземелье молиться великому Мунвали, никогда не решались нарушить покоя пещеры. Там все осталось, как было. Пойдем, госпожа, пойдем. Та, дух которой сопутствует тебе, последняя из людей белой расы прошла через эти двери. Теперь следует, чтобы твое тело и ее дух снова вступили в святое место.
Напевая мистическую песню, Молимо вел Бениту за руку от света к мраку, от жизни к обители смерти.
<< пред. << >> след. >> |