| << пред. << >> след. >> ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Судьба Алеши...
Всяко было.
Скользили годы под крылом.
И сердце в вечность торопило,
Не забывая о былом.
Он мерил жизнь одною меркой —
Великой мерой наших дней.
А жизнь трудна у офицера
Советской Армии моей.
Как ни крути,
С каким вопросом
Ты к жизни той ни подходи,
Она обычно на колесах.
Велит — и ты опять в пути.
Опять казенная квартира,
Казенный хлеб, казенный стол
И память от былого мира,
Откуда некогда ушел.
Здесь новый день похож на старый.
Подъем. Полеты. И отбой.
По вечерам
Звучит гитара,
Шумит за окнами прибой.
Гитара — спутник неизменный
У летчиков и моряков...
Я был в том городке военном,
В одном из многих городков...
Алеша мастерил сынишке
Бумажных самолетов строй.
— Здорово, брат!
— Здоров, братишка! —
И — пир по случаю горой.
Наташа стол накрыла ловко
Под стать столичному столу.
Под звон казенной сервировки
Звучало радио в углу.
Мне даже рта раскрыть не дали.
И Алексей одно твердил:
— Ну, молодец!
В такие дали,
В такие дали прикатил!
Вот, брат, не думал,
Что осилишь
И в мыслях даже не держал.
Ведь к нам,
На самый край России,
Никто гостить не приезжал.
Что гости!
Жены не ко многим
Приехали.
И от тоски
На танцах убивают ноги
Женатые холостяки...
А мы живем,
На жизнь не плачась.
Бывают трудности.
Так что ж?
Ведь я бы жить не смог иначе,
Мне ровно жить — под сердце нож.
Признаться, слышал я от многих:
Мол, жизнь сложна,
Мол, путь тяжел,
Мол, день прошел — и славу богу.
А мне-то важно, как прошел.
Что за день я оставил людям,
Что дал работою своей?
Нет, у меня вовек не будет
Таких «абы прошедших» дней...
Ты помнишь,
Нас учили в школе
Жить для народа, для страны.
Мы постигали в комсомоле,
Какими Родине нужны.
Нам жизнь дала любовь к России
И веру в Ленина дала,
Она нас бережно растила
На настоящие дела.
Мы верили мечте высокой,
Копили веру про запас.
И Чкалов — легендарный сокол —
С киноэкрана видел нас.
Да, это время вспомнить любо,
Оно принадлежит
Векам!
Покрышкину и Кожедубу
Мы поклонялись, как богам.
Мы знали:
Нам придется строить,
Судьбу Отечества решать.
И, зная всех своих героев,
Мы им старались подражать.
Когда б не Чкалов,
Молвить кстати,
И вся геройская родня,
Какой бы летчик-испытатель
Сегодня вышел из меня?
Мы научились жить и строить.
Но я грущу порой не зря:
Бывает, слышишь о героях
По красным дням календаря.
И, слов высоких не жалея,
Мы говорим —
Черт побери! —
О Чкалове — на юбилеях,
А что ни день — Экзюпери.
Хороший летчик был, не спорю.
Но громче надо говорить
О тех,
Кто нас с тобой от горя
Сумел когда-то заслонить...
Да, Алексей был прав, не скрою.
Он каждой клеткой ощущал
Дыханье всех своих героев,
Чью память жизнью защищал...
Дремал сынишка на кровати.
Спала Наташа за стеной...
В ту ночь грустил передо мной
Прекрасный летчик-испытатель.
Он говорил,
Что мы не знаем,
Какой геройской жизнью жил,
Каким был летчиком Гарнаев,
Что людям до конца служил;
Какою жил он светлой верой,
В дни мира жил, как на войне...
А он бы мог служить примером
Служения своей стране.
Был Алексей знаком с ним лично...
Ну, нет, Гарнаев, ты живешь!
Что смерть? Она, как жизнь, обычна.
А против жизни не попрешь.
Да, смерти нет!
А есть работа...
Не ради длинного рубля
Здесь покоряют
Самолеты,
Что в муках создает земля.
В бессмертье веру не роняя,
Здесь
Не дрожат за жизнь свою.
И самолеты здесь меняют,
Как некогда
Коней в бою!..
Я думал:
Сколько же Алеше
Еще придется испытать
Во имя тех парней хороших,
Которым предстоит летать,
Которым жить во имя мира,
Что завоеван на войне,
Дарить цветы родным и милым,
На верность присягнув стране!
Им беспокойное наследство
Вручает
Родина моя...
А в памяти всплывало детство,
Родные отчие края...
Под песни, сердцу дорогие,
Которых нынче не слыхать,
За окнами
Валы морские
Устало
Начали стихать.
Звучали как-то приглушенно
Те песни в утренней тиши,
Что мы когда-то
По вагонам
С Алешей пели от души.
О, голос песен довоенных,
Военных песен громкий глас!
Те песни в памяти нетленны,
Что в люди выводили нас.
Мы с ними постигали время
И мирных лет,
И грозных лет.
«Не то что нынешнее племя», —
Как некогда сказал поэт.
Все больше песенки, не песни.
То громкий вон, то шепоток.
Но что поделать!
Всем известно:
Платок не кинешь на роток.
Поют,
Поют принципиально,
Лжеромантично, например,
В манере вненациональной,
На худший западный манер.
А век двадцатый — век бурлящий!
И горько знать,
Что в наши дни
Свиданье с песней настоящей
Большому празднику сродни...
В окно глядел рассвет погожий.
Рев реактивный нарастал...
Я знал о том, кем был Алеша
И кем он в этой жизни стал.
Я знал, чем жил и дорожил он.
И можно ли забыть о нем?..
Пока такие люди живы,
Бессмертны
Звезды над Кремлем!
<< пред. << >> след. >> |