[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Аркадий Аверченко. Володька

 
Начало сайта

Другие произведения автора

Начало произведения

     Аркадий Аверченко. Володька
     
     
     -------------------------------------------------------------------
     Аверченко Аркадий Тимофеевич. Рассказы. Сост. П.Горелов. — М.: Молодая гвардия, 1990
     Ocr Longsoft http://ocr.krossw.ru, сентябрь 2006
     -------------------------------------------------------------------
     
     
     Завтракая у одного приятеля, я обратил внимание на мальчишку лет одиннадцати, прислонившегося у притолоки с самым беззаботным видом и следившего за нашей беседой не только оживленными глазами, но и обоими на диво оттопыренными ушами.
      — Что это за фрукт? — осведомился я.
      — Это? Это мой камердинер, секретарь, конфидент и наперсник. Имя ему Володька. Ты чего тут торчишь?
      — Да я уже все поделал.
      — Ну, черт с тобой. Стой себе. Да, так на чем я остановился?
      — Вы остановились на том, что между здешним курсом валюты и константинопольским — ощутительная разница, — подсказал Володька, почесывая одной босой ногой другую.
      — Послушай! Когда ты перестанешь ввязываться в чужие разговоры?!
     Володька вздернул кверху и без того вздернутый, усыпанный крупными веснушками нос и мечтательно отвечал:
      — Каркнул ворон — «Никогда!»
      — Ого! — рассмеялся я. — Мы даже Эдгара По знаем... А ну дальше.
     Володька задумчиво взглянул на меня и продолжал:
     
     Адский дух или тварь земная, произнес я, замирая, —
     Ты — пророк! И раз уж Дьявол или вихрей буйный спор
     Занесли тебя, крылатый, в дом мой, Ужасом объятый,
     В этот дом, куда проклятый Рок обрушил свой топор,
     Говорит: пройдет ли рана, что нанес его топор?
     Каркнул Ворон «Never more».

     
      — Оч-чень хорошо, — подзадорил я. — А дальше?
      — Дальше? — удивился Володька. — Да дальше ничего нет.
      — Как нет? А это:
     
     Если так, то вон, Нечистый!
     В царство ночи вновь умчись ты!

     
      — Это вы мне говорите? — деловито спросил Володька. — Чтоб я ушел?
      — Зачем тебе. Это дальше По говорил ворону.
      — Дальше ничего нет, — упрямо повторил Володька.
      — Он у меня и историю знает, — сказал с своеобразной гордостью приятель.
      — Ахни-ка, Володька!
     Володька был мальчик покладистый. Не заставляя упрашивать, он поднял кверху носишко и сказал:
      — ...Способствовал тому, что мало-помалу она стала ученицей Монтескье, Вольтера и энциклопедистов. Рождение великого князя Павла Петровича имело большое значение для всего двора...
      — Постой, постой?! Почему ты с середки начинаешь. Что значит «способствовал?» Кто способствовал?
      — Я не знаю кто. Там выше ничего нет.
      — Какой странный мальчик, — удивился я. — Еще какие-нибудь науки знаешь?
      — Знаю. Гипертрофия правого желудочка развивается при ненормально повышенных сопротивлениях в малом кругу кровообращения: при эмфиземе, при сморщивающих плеврите и пневмонии, при ателектазе, при кифосколиозе...
      — Черт знает что такое! — даже закачался я на стуле, ошеломленный.
      — Н-да-с, — усмехнулся мой приятель, — но эта материя суховатая. Ахни, Володька, что-нибудь из Шелли:
      — Это которое на обороте «Восточные облака»?
      — Во-во.
     И Володька начал, ритмично покачиваясь:
     
     Нам были так сладко желанны они,
     Мы ждали еще, о, еще упоенья
     В минувшие дни.
     Нам грустно, нам больно, когда вспоминаем
     Минувшие дни.
     
     И как мы над трупом ребенка рыдаем,
     И муке сказать не умеем: «Усни».
     Так в скорбную мы красоту обращаем —
     Минувшие.

     
     Я не мог выдержать больше. Я вскочил.
      — Черт вас подери — почему вы меня дурачите этим вундеркиндом. В чем дело, объясните просто и честно?!
      — В чем дело? — хладнокровно усмехнулся приятель. — Дело в той рыбке, в той скумбрии, от которой вы оставили хвост и голову. Не правда ли, вкусная рыбка? А дело простое. Оберточной бумаги сейчас нет, и рыбник скупает у букиниста старые книги, учебники — издания иногда огромной ценности. И букинист отдает, потому что на завертку платят дороже. И каждый день Володька приносит мне рыбу или в обрывке Шелли, или в «Истории государства Российского», или в листке атласа клинических методов исследования. А память у него здоровая... Так и пополняет Володька свои скудные познания. Володька! Что сегодня было?
     
     Но Кочубей богат и горд
     Не златом, данью крымских орд,
     Не родовыми хуторами. Прекрасной дочерью своей
     Гордится старый Кочубей!..
     И то сказать...

     
     Дальше оторвано.
      — Так-с. Это значит Пушкин пошел в оборот.
     У меня больно-пребольно сжалось сердце, а приятель, беззаботно хохоча, хлопал Володьку по плечу и говорил:
      — А знаешь, Володиссимус, скумбрия в «Докторе Паскале» Золя была гораздо нежнее, чем в пушкинской «Полтаве»!
      — То не в Золя была, — деловито возразил Володька. — То была скумбрия в этом, где артерия сосудистого сплетения мозга отходит вслед за предыдущей. Самая замечательная рыба попалась!
     
     Никто тогда этому не удивился: ни приятель мой, ни я, ни Володька...
     Может быть, удивлен будет читатель?
     Его дело.


Библиотека OCR Longsoft