[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Тэффи. Пар

 
Начало сайта

Другие произведения автора

Начало произведения

     Тэффи. Пар
     
     
     -------------------------------------------------------------------
     Тэффи Н.А. Рассказы. Сост. Е.Трубилова. — М.: Молодая гвардия, 1990
     Ocr Longsoft http://ocr.krossw.ru, сентябрь 2006
     -------------------------------------------------------------------
     
     
     В театре было темно. Освещена была только сцена, где шла репетиция.
     В партере маленькими группами темнелись актеры, ожидающие своей очереди.
     Они еле различали друг друга, говорили шепотом и ежились в своих надетых внакидку шубах.
     Гранд-кокет Арвидова щурила сонные глаза, зевала, переспрашивала — «гм?» и забывала отвечать. Она легла в девять часов утра, а в десять ее уже подняли.
     Под рукой Арвидовой, между ее локтем и муфтой, блестели и гасли две близко посаженные круглые пуговицы.
      — Ага, и Тяпка с вами? — спросил актер Мраков и погладил пальцем между круглыми пуговицами.
     Там оказалась мягкая шелковистая шерсть, и холодный, влажный носик ткнул актера в руку.
      — Тяпочка! Тяпочка! Репетировать пришла?
      — Невозможно ее дома оставлять, визжит без меня целый день и не ест ничего.
      — А уж вам жалко! Какое нежное сердце! Столько народу погубило, а собачонку жаль.
      — Боюсь, что околеет.
      — Ну, и околеет, — невелика беда. Муки ада для нее не существуют. У нее вместо души пар. Пуфф! — и готово.
      — Лучше я ее продам, — деловито заметила Арвидова. — Это порода дорогая, чего же ей пропадать.
     Собачка забеспокоилась, тихо пискнула и спрятала голову за спиной актрисы.
      — Арвидова! На сцену! — зычно рявкнул помощник режиссера.
     Арвидова вскочила, запахнула шубку и пошла по мосткам, перекинутым через пустой оркестр.
     За ней, у самых ее ног, катился, чуть позвякивая крошечными бубенчиками, темный клубочек.
      — Вы входите, простирая руки к Жозефу. Ну!
     Арвидова вытянула руки и шагнула вперед.
      — Не так, не так! — остановил режиссер. — Ведь вы же умоляете его, — значит, больше движения, рвитесь вперед. Еще раз сначала.
     Арвидова вернулась на прежнее место, снова вытянула руки и сделала вперед два шага.
     Тихо позвякивая, собачка вернулась вместе с нею и вместе снова выбежала.
      — Лицо! Лицо! Оберните же лицо к тому, с кем вы говорите! Нельзя же смотреть в партер, когда вас сейчас любовник резать будет. Ну-с.
      — «Жозеф, я не виновата!» — загудела из суфлерской будки голова в вышитой ермолке.
      — «Жозеф, я не виновата!» — тоном обиженной институтки повторила Арвидова, и в тоске заметалась собачка у ее ног.
     Драма развертывалась.
     Сонная, ленивая героиня медленно поворачивала лицо, похожее на телячью котлету, которой фантазия повара придала форму красивого женского лица.
      — Шевелитесь, Арвидова, шевелитесь! Вы догадываетесь о ловушке. Сердитесь же, черт возьми!
      — «Я знаю, на что вы способны», — гудит суфлер.
      — «Я знаю, на что вы подобны».
      — «Способны».
      — «На что вы способны», — невозмутимо поправляется Арвидова и топает ногой. — «Я ненавижу вас!»
      — Ррр... — поднялась шерсть на спине Тяпки. — Ррр...
     Она вся насторожилась и следила за каждым шагом своей госпожи.
      — «Что теперь будет со мной!» — воскликнула при помощи суфлера Арвидова и, бросившись в кресло, зарыдала.
     Тяпка вся задрожала и тихо, чуть слышно, повизгивала. Она плакала тоже.
      — Нет, не то! — остановил режиссер. — Разве так рыдают! Вздрагивайте плечами. Вот так! Вот так! Вот так!
     Арвидова подняла свое сонное лицо, бросилась снова в кресло и снова зарыдала, и тихо, не переставая, визжала собачка.
      — «Довольно этих сцен», — заорал, перекрикивая суфлера, что было довольно трудно, актер Затаканов и, бросившись к рыдавшей, стал бешено трясти ее за плечи.
      — Ррр! — зарычала Тяпка.
      — «Ты убьешь меня!» — вскрикнула Арвидова.
     Тяпка, маленькая, всклокоченная, нелепая, как обезумевшая от ужаса коричневая шерстяная рукавица, бросилась с громким отчаянным визгом на Затаканова, подпрыгнула, упала и вдруг вцепилась крошечными своими зубками в башмак актера.
     Вошедший в роль Затаканов не прервал своей реплики и только лягнул ногой.
     Собачка отлетела далеко и, стукнувшись мордой о край суфлерской будки, пролежала несколько мгновений ошеломленная. Поднялась медленно, постояла, опустив голову.
     Между тем Арвидова уже поднялась во весь рост и, упав в объятия актера Затаканова, вопила:
      — «Так ты любишь меня, Жозеф! О, счастье! Ты любишь!»
     И она обнимала Затаканова и целовала его мимо уха, прямо в воздух, и смеялась не удававшимся ей счастливым смехом.
     Тяпка на минутку оторопела и вдруг поняла, и, тихо взвизгнув, кинулась к обнимающейся парочке. Она, видимо, отшибла бок, потому что хромала обеими левыми лапами, но тем не менее прыгала вокруг и лаяла коротким счастливым лаем и так сильно виляла хвостом, что даже все тело у нее вихлялось из стороны в сторону.
     Своим безумным энтузиазмом, своей восторженной, бьющей через край радостью она дала все, чего не хватало главной героине, и так как участвовала в картине сама, то общее впечатление получилось то, какого требовал режиссер.
      — Ничего, — сказал он автору. — Можно не отнимать роли у Арвидовой, она с ней, пожалуй, справится. Последнюю сценку она провела даже с огоньком. Удивляюсь, но должен признать, что она может иногда сыграть с душой.
     Арвидова пообедала в ресторане с поручиком Барским.
     Тяпка оставалась дома, прыгала на подоконник, слушала, шевеля ушами, шумы и шорохи, обнюхивала порог и визжала.
     Вернувшись, Арвидова бросила Тяпке шоколадинку, которую Тяпка взяла из вежливости и потихоньку засунула под диван, — она не ела шоколада.
     Арвидова легла отдохнуть до спектакля и быстро заснула.
     Тупое лицо ее с приоткрытым ртом, казалось, внимательно прислушивалось и удивлялось собственному храпу.
     На ковре у дивана свернулась колечком Тяпка.
     Она долго укладывалась, кружилась на месте — у нее болел бок. Потом уснула и вздрагивала во сне, и тихо, сдавленно лаяла одним горлом, переживая снова и вечно все муки любви, нечеловеческой, преданной, робкой и самозабвенной.


Библиотека OCR Longsoft