Иван Андреевич Крылов. Я.Б.Княжнину
-------------------------------------------------------------------
И.А.Крылов. Сочинения в 2-х томах. Под наблюдением Н.Л.Степанова. Библиотека "Огонек". Из-во "Правда" Москва, 1969
Ocr Longsoft http://ocr.krossw.ru, апрель 2006
-------------------------------------------------------------------
Милостивый государь Яков Борисович!
К немалому моему огорчению, услышал я от Ивана Афанасьевича г. Дмитревского, что вы укоряете меня в сочинении на вас комедии, а его в согласии о сем со мною, и будто я сам сказывал, что он сию комедию переправлял, в чем, пишете вы, и уличить меня можно. Я удивляюсь, г. <осударь> мой, что вы, а не другой кто, вооружаетесь на комедию, которую я пишу на пороки, и почитаете критикою своего дома толпу развращенных людей, описываемых мною, и не нахожу сам никакого сходства между ею и вашим семейством. Я бы в оправдание свое сказал, что я никаких не имею причин на вас негодовать и описывать довольно уже известный ваш дом, но вы, может быть, сыщете на то возражение; итак, чтобы оправдать себя и уничтожить ваши подозрения, я в малых строках желаю вам подать некоторое понятие о моей комедии.
Она состоит из главных четырех действующих лиц: мужа, жены, дочери и ее любовника. В муже вывожу я зараженного собою парнасского шалуна, который, выкрадывая лоскутии из французских и италианских авторов, выдает за свои сочинения и который своими колкими и двоесмысленными учтивостями восхищает дураков и обижает честных людей. Признаюсь, что сей характер учтивого гордеца и бездельника, не предвидя вашего гнева, старался я рисовать столько, сколько дозволяло мне слабое мое перо; и если вы за то сердитесь, то я с христианским чистосердечием прошу у вас прощенья. В жене показываю развращенную кокетку, украшающую голову мужа своего известным вам головным убором, которая, восхищался моральными достоинствами своего супруга, не пренебрегает и физических дарований в прочих мужчинах. Действующее лицо их дочери и ее жениха есть любовники, которым старался я дать благородные чувства. Вы видите, есть ли хотя одна черта, схожая с вашим домом. Прочие ж лица эпизодические и не стоят того, чтобы о них упоминать. По сим характерам расположил я весьма обыкновенные любовные интриги, которые развязываются свадьбою любовников, чем и вся комедия кончится.
Вот всё, государь мой, на чем можете вы основывать свои подозрения! Я надеюсь, что вы, слича сии характеры с вашим домом, хотя мысленно оправдаете мою комедию и перестанете своими подозрениями обижать человека, который не имеет чести быть вам знакомым. Обижая меня, вы обижаете себя, находя в своем доме подлинники толико гнусных портретов. Я бы во угождение вам уничтожил комедию свою и принялся за другую, но границы, положенные вами писателям, толь тесны, что нельзя бранить ни одного порока, не прогневя вас или вашей супруги: так простите мне, что я не могу в оные себя заключить.
Но чтобы доказать вам, [сударь] государь мой, колико я послушлив, вы можете выписать из сих характеров все те гнусные пороки, которые вам или вашей супруге кажутся личностию, и дать знать мне, а я с превеличайшим удовольствием постараюсь их умягчить, если интерес комедии не позволил совсем уничтожить.
Я не знаю, каких следствий ожидали вы, говоря на меня, будто я сказывал, что Ив. <ан> Аф. <анасьевич> переправлял сию комедию и переправлял неудачно. Поверьте, государь мой, что если бы он ее переправлял, то, конечно б, она была ближе к природе, и хотя он всем моим сочинениям делает честь, их переправляя, но я уверяю вас, что я столько же обязан ему сею комедиею, сколько и вам. Мне бы очень хотелось видеть того, по вашим словам, честного человека, который имел твердость духа сказать, чего от меня не слыхал; когда ж вы намерены сердиться на всех тех, которые только что читали или будут читать мою комедию, так я жалею, что она, может быть, поссорит вас со многими.
Я удивляюся, [сударь] государь мой, что с достоинствами, какие в вас, говорят, есть, вы боитесь комедии, и не знаю, что из того заключить. Вам известно, я думаю, что предмет комедии есть осмеивать пороки, а не достоинства, и для того одни порочные должны ее страшиться и ненавидеть, а вы на меня сердитесь! Поверьте, что вас обидел не я, описывая негодный дом, который от трактира только разнится тем, что на нем нет вывески, но обидели те, кое сказали, что это — картина вашего дома. Вы, может быть, оправдаете меня сами, когда увидите мою комедию, и, читая в ней критику на пороки, не будете мне говорить: «За что ты бранишься?» или я вам буду почти то же отвечать, что Бригадир Советнику.
Я слышал также, государь мой, что вы, еще не читав ни строчки моей комедии, уже меня браните; но я надеюсь, что вы не выйдете из благопристойности, сродной здравому рассудку, и не будете употреблять против меня брань, это гнусное орудие пьяных ямщиков и солдатского сословия. Впрочем, напоминаю вам, что я — благородный человек, хотя и не был столь много жалован чинами, как вы, милостивый государь.
Ваш покорный слуга
Иван Крылов.
Примечание:
Письмо к Я.Б.Княжнину и следующее письмо к П.А.Соймонову относятся к 1789 году и являются письмами-памфлетами, рассчитанными на общественное мнение, и отнюдь не исчерпываются личным обращением к адресату. Вероятнее всего, эти письма ходили в копиях по рукам, являлись средством своеобразной публичной полемики Крылова с театральными верхами. Нам не ясна причина конфликта Крылова с Я. Княжниным, против которого направлена была комедия «Проказники», послужившая началом ожесточенной борьбы Крылова с Княжниным и Соймоновым и повлекшая резкий разрыв молодого драматурга с ранее благосклонно относившимися к нему театральными кругами. Если не прямым поводом, то во всяком случае главной причиной конфликта явилось враждебное отношение Крылова, писателя из «низов», мелкого чиновника-разночинца, к аристократическим литературным и театральным «верхам». В дальнейшем, однако, после смерти Я. Княжнина в журнале Крылова «С.-Петербургский Меркурий» была помещена хвалебная рецензия на его тираноборческую драму «Вадим».
Письмо к Я.Б.Княжнину помещено в рукописном сборнике, составленном, очевидно, в начале XIX в. (Публичная библиотека им. Салтыкова-Щедрина). Оно представляет собой список неизвестной руки с поправками Крылова.
«Комедия», о которой идет речь в настоящем письме, — «Проказники», — несомненно, направлена против Княжнина и его семьи. Саркастически отрицая это в своем «оправдательном» письме, пущенном по рукам, Крылов, по существу, наносит им новый удар Княжнину. На Княжнина Крылов неустанно нападал и в своей сатирической прозе (письма XII, XVI, XXX, XLIV, XLVI «Почты духов»).
Иван Афанасьевич Дмитревский (1734-1821) — знаменитый актер, сам писавший для театра. Крылов сблизился с Дмитревским в середине 80-х годов. Дмитревский принимает вместе с Клушиным и Плавильщиковым участие в товарищеском объединении «Крылов с товарыщи».
«Буду почти то же отвечать, что Бригадир Советнику». — Крылов имеет в виду диалог между Бригадиром и Советником в VII явлении IV акта комедии «Бригадир» Фонвизина. Бригадир, не подозревая, что Советник увлечен его женой, заявляет, что «такого дурака нет на свете» и «эдакого скота еще не родилось», «которому бы вспало на мысль за нею волочиться». Советник выдает себя, наивно повторяя: «Да за что же ты бранишься?»
|