[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Бернар Клавель. В чужом доме.

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  Часть вторая

  19

  20

  21

  22

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  Часть третья

  31

  32

  33

  34

  35

  36

  37

  38

  39

  40

  41

  42

  43

  44

  45

  46

  Часть четвертая

  48

  49

  50

51

  52

  53

  54

  55

  56

  57

  58

  Часть пятая

  60

  61

  62

  63

  64

  65

  66

  67

<< пред. <<   >> след. >>

     51
     
     Ночью Жюльен спал дурно. Он несколько раз просыпался и все время мысленно видел все ту же парочку. Поднялся ветер. Должно быть, он дул с юга, потому что раскрытая рама ударялась о косяк окна и в комнату врывались струи воздуха. Мальчик чувствовал, как они пробегают по его лицу. Он вспомнил, что всякий раз, когда дул южный ветер, мать говорила:
      — Этот ветер сводит с ума.
     Ворочаясь с боку на бок, Жюльен повторял:
      — Может, я схожу с ума?
     Когда в комнату вошел мастер, мальчик обрадовался тому, что уже пора вставать. Работа потекла своим чередом: рогалики, бриоши, хлебцы... Морис разжег плиту, он подсушивал и снова смачивал слоеное тесто для пирожных и собирался приготовлять заварной крем.
     Господин Петьо вошел с улыбкой на губах. Отворил дверцу печи, чтобы определить температуру, потом посмотрел на циферблат.
      — Дело идет на лад, — заметил он, — печь уже разогрелась. Все-таки у нас отличная печь.
     Хозяин несколько раз прошелся от двери к плите и обратно, потом остановился позади Жюльена и крикнул:
      — Я всегда говорил, что в тебе ума не больше, чем в моем мизинце!
     Он выдержал паузу. Никто не обернулся. Тогда, стараясь передразнить Жюльена, хозяин снова заговорил:
      — Господин Петьо, в вокзальной гостинице больше не желают брать наши рогалики. Они предпочитают рогалики из кондитерской Мореля... Слюнтяй ты, вот что! Ладно, завтра ты им все же, как обычно, отвезешь четыре дюжины рогаликов. Если бы с клиентами всегда разговаривали такие шляпы, как ты, мне в пору было бы положить ключ возле двери и возвратиться в Италию. Хозяин замолчал, подошел к сушильному шкафу и вытащил оттуда два противня. Хотя он говорил громко, в голосе его не слышно было настоящего гнева.
      — Что ж там все-таки произошло? — спросил мастер.
      — Да ничего. В полном смысле этого слова — ничего. Потребовалось только немного пошевелить мозгами да вовремя ввернуть нужное словечко, и этот толстый усач опять оказался у меня в руках. Две недели его обслуживал Морель, он и вбил себе в голову, что ему стоит и дальше иметь дело с Морелем. Просто так, без всякого резона. Конечно, если положиться на умение господина Жюльена Дюбуа отстаивать интересы фирмы, немногого добьешься!
     Продолжая задвигать противни в печь, господин Петьо решил преподать Жюльену урок — научить его расторопности, объяснить, как должен поступать хороший торговец. Но мальчик его не слушал. Он не сводил теперь глаз с будильника. Скоро он повезет рогалики в гостиницы, придется зайти в отель «Модерн», а там он, конечно, встретит горничную, которую видел вчера в объятиях мужчины.
     Наполнив корзину рогаликами, Жюльен вскочил на велосипед и двинулся в путь. В буфете его встретила продавщица, всегда чем-нибудь угощавшая мальчика. Голова у него была тяжелая, в горле пересохло, он попросил стакан пива, которым тут же запил припрятанные рогалики. Пиво было прохладное и немного горчило.
      — Нынче утром ты не больно спешишь, — заметила буфетчица.
      — И все-таки мне пора.
     В вокзальной гостинице толстяк с густыми усами встретил его громким смехом.
      — Черт побери! — воскликнул он. — А ваш папаша Петьо здорово хитер... Надеюсь, ты не проболтался насчет цены?
      — Уверяю вас, я ему ни словечка не сказал.
      — Верю. Но твой хозяин — продувная бестия. Он отлично понимает, что окажись он на месте Мореля, то и сам поступил бы точно так же. Так вот, он заявился сюда вчера вечером, и теперь дело в шляпе.
      — Что же он вам сказал? — спросил мальчик.
      — Ага, он тебя в это не посвятил! Ну, разумеется, оно и понятно. Раз уж ты ничего не знаешь, с какой радости ему все тебе раскрывать.
     Владелец гостиницы громко расхохотался, его тройной подбородок задрожал, а кончики усов зашевелились; потом объяснил:
      — Так вот, придя сюда, он заявил, что согласен брать с меня за рогалики на одно су меньше. Когда я это услышал, то понял, что незачем больше таиться. И отрезал: «Нет, мне это не подойдет. Морель продает рогалики по такой же цене, а они у него больше ваших». Тогда твой хозяин сказал, что сбавит еще су. И теперь дело в шляпе.
     Он снова захохотал, похлопал Жюльена по плечу и закончил:
      — Смотри только, держи язык за зубами!
      — Само собой, — заверил его мальчик.
      — Если б я раньше знал, то уже давным-давно проделал бы этот фокус.
     Жюльен тоже рассмеялся. Владелец гостиницы проводил его до дверей и на прощание прибавил:
      — В выигрыше оказался я. Но и тебе эта история пойдет на пользу — я малость увеличу тебе чаевые... Ну, до свидания. До завтра, дружок!
     Жюльен двинулся дальше. Теперь ему осталось побывать лишь в трех отелях на площади Греви. Разогнавшись, он плавно скользил до самого бульвара Вильсона и только там начал неторопливо крутить педали. Чем дальше он ехал, тем сильнее у него сжималось горло. Мальчик старался думать только об усатом толстяке и о господине Петьо, которому пришлось сбавить цену на рогалики на два су, но, несмотря на все усилия, перед ним стояло лицо горничной. Теперь он уже не видел обнаженной парочки на кровати, он думал лишь о женщине, которая должна была через несколько минут предстать перед его глазами.
     Жюльен ехал все медленнее и медленнее. Так он проехал по улице Мира и, только очутившись на площади Греви, покатил с обычной скоростью. Здесь ему надо было прежде всего побывать в отеле «Модерн», и он свернул к нему; сердце мальчика колотилось, кровь стучала в висках. Он прошел двором, поглядывая на окна вестибюля и кухни. Там никого не было. Не было никого и в маленькой темной комнате, расположенной между баром и рестораном: тут он каждое утро оставлял рогалики. Взяв поднос, Жюльен начал их пересчитывать. Когда он отсчитал вторую дюжину, дверь из ресторана тихонько отворилась. Жюльен вздрогнул, поднял голову и посмотрел на дверь.
      — Добрый день, кондитер.
     На пороге, прямо перед ним, стояла горничная с рыжими волосами и улыбалась.
      — Здравствуйте, — пролепетал он.
      — Значит, ты вчера славно позабавился?
      — Я?
     Она улыбнулась еще шире.
      — Ладно, не прикидывайся дурачком. Во-первых, я узнала тебя, когда ты прижимался носом к стеклу, а вдобавок видела, как ты проезжал по площади. К тому же возле статуи ты оглянулся и посмотрел на окно... Попробуй скажи, что не так!
     Жюльен выпрямился, с усилием проглотил слюну и брякнул:
      — Ну и что?
     Молодая женщина нахмурила брови.
      — А то, что ты негодник. Нехорошо подглядывать в форточки. Кстати, как тебе удалось туда взобраться?
     Почти не думая, Жюльен объяснил:
      — Там стояла приставная лестница, я и влез на нее.
      — А чего тебя туда понесло?
      — Я пришел узнать, подтвердит ли ваш хозяин заказ на рогалики. И тут мне пришло в голову поподробнее рассмотреть ваш отель.
     Не говоря ни слова, она быстро взглянула на него и спросила:
      — А с тобой никого не было?
      — Никого.
      — Ну и ты, конечно, поспешил рассказать о том, что видел, всем своим приятелям.
      — Нет, я никому ничего не говорил.
     Теперь Жюльен больше не дрожал. Он чувствовал себя, как во время состязания в боксе, когда предстояла схватка с равным по силе противником.
      — Честное слово? — спросила она.
      — Честное слово.
      — Ладно, я вижу, ты малый умный. Но пообещай, что не проболтаешься.
     Она сунула руку в карман белого фартука и вытащила оттуда сложенную вчетверо кредитку.
      — Возьми, — сказала она. — Я на тебя рассчитываю.
     Жюльен ни секунды не колебался. Он отступил на шаг и улыбнулся.
      — Нет, вы, верно, шутите, — сказал он.
     Молодая женщина подошла ближе. На лбу у нее вновь залегли морщинки, во взгляде появилась тревога.
      — Понимаешь, для меня это очень серьезно, — начала она. — Если хозяин что-нибудь услышит, он выставит меня за дверь. А я вовсе не хочу лишаться этого места.
      — Я ничего не скажу. Я не подлец. Но денег ваших мне не нужно.
      — Ты даешь мне слово?
     Он выждал несколько мгновений. Молодая женщина приблизила лицо к его лицу. Они были примерно одного роста. Никогда еще он не видал ее так близко. Она была красива. И казалась очень несчастной. Губы ее приоткрылись, она будто собиралась что-то сказать. Жюльен шагнул вперед, положил ладонь на ее голую руку и шепнул:
      — Даю слово... Но мне бы хотелось еще раз встретиться с тобой... Сегодня вечером. Можно сегодня вечером?
     С лица молодой женщины исчезло напряженное выражение. Она улыбнулась. И слегка пожала руку Жюльена.
      — Я освобождаюсь в половине двенадцатого. Сможешь выйти из дому в это время?
      — Как-нибудь устроюсь, — сказал он.
      — Приходи к ограде бульвара между половиной и без четверти двенадцать... Но не забудь... Ты мне клятвенно обещал.
     Жюльен кивнул. Потом подошел к ней и попытался ее обнять; она увернулась и воскликнула:
      — Нет-нет, не здесь, ты с ума сошел!
     Она быстро направилась к двери, взялась за ручку и, перед тем как выйти, со смехом сказала:
      — Ну, ты, надо признаться, не теряешься!
     Как только она вышла, Жюльен почувствовал, что сердце его вот-вот разорвется. Он испытывал одновременно безумную радость и сильное утомление, как после долгого и трудного поединка.
     Несколько минут он стоял не двигаясь, затем глубоко вздохнул, пересчитал рогалики, лежавшие на подносе, и принялся выкладывать те, что еще оставались в корзине.
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft