[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Бернар Клавель. В чужом доме.

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  Часть вторая

  19

  20

  21

  22

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  Часть третья

  31

  32

  33

  34

  35

  36

  37

  38

  39

  40

41

  42

  43

  44

  45

  46

  Часть четвертая

  48

  49

  50

  51

  52

  53

  54

  55

  56

  57

  58

  Часть пятая

  60

  61

  62

  63

  64

  65

  66

  67

<< пред. <<   >> след. >>

     41
     
     Дни быстро увеличивались. Теперь, когда Жюльен начинал развозить рогалики, солнце стояло уже довольно высоко. Порою легкий туман еще окутывал улицы, сбегавшие к воде, и медленно уплывал по направлению к порту. По вечерам было тепло; если Морис и Жюльен почему-либо не могли стоять на пороге, они забирались на узкую крышу, тянувшуюся перед окном их комнаты, и, разлегшись на ней, читали. Приближение весны пробудило к жизни клопов; спасаясь от них, ученики убегали на крышу и после ужина. Завернувшись в одеяло, они оставались там до тех пор, пока ночная прохлада и сырость не загоняли их в комнату.
      — Летом, когда становится по-настоящему жарко, — говорил Морис, — а снизу вдобавок припекает печь, жить в этой каморке просто невозможно, и тогда мы всю ночь спим на крыше.
     Как-то утром в самом начале работы мастер сказал:
      — Надо попросить хозяина, чтобы он сделал дезинфекцию у вас в комнате до наступления жары, все-таки часть клопов погибнет. Говорят, новые средства дают хорошие результаты.
      — Всякий раз, когда о чем-нибудь просишь, тебя так встречают... — начал Морис.
      — Будь мы членами профсоюза, — заметил мастер, — уж мы бы, конечно, добились от хозяина того, на что имеем право.
     Остальные уставились на него. Он продолжал говорить, не отрываясь от работы.
      — Я все хорошенько обдумал, — сказал он. — С конфедерацией труда сложнее, не все соглашаются туда вступать. Здесь примешивается политика, и это многих смущает.
     Он на минуту умолк. Никто не произнес ни слова. Морис подсушивал на плите тесто для слоеных пирожных, он передвигал кастрюлю, и конфорки дребезжали; мастер дождался наступления тишины и снова заговорил:
      — Вчера вечером я встретил Вормса, знаете, того эльзасца, что работает мастером у Мореля. Потолковали о том, о сем, и он сказал, что тоже хотел бы вступить в профсоюз. Он даже утверждает, будто мы можем создать свой профсоюз.
     Никто не ответил. Скалка Виктора звонко стучала о мраморную крышку разделочного стола. Венчик Мориса звонко ударялся о железное дно миски, в которой он приготовлял заварной крем. Через минуту мастер спросил:
      — Ну, что вы на это скажете?
      — Надо подумать, — заметил Виктор.
      — Вот именно, — поддержал Морис.
      — Право, не знаю, — пробормотал Жюльен.
     Он повернул голову и встретил взгляд мастера, который показался ему жестким и беспокойным. Мальчик взял противень с рогаликами и отнес его в сушильный шкаф. Когда он возвратился к столу, мастер пояснял:
      — Вот что предлагает Вормс: он хочет, чтобы все мы собрались как-нибудь вечерком в кафе. Скажем, завтра или послезавтра, предупредить всех недолго. Там можно будет все толком обсудить.
     Они наметили день, и мастер попросил хозяина разрешить Морису и Жюльену пойти вместе с другими на собрание.
      — Разумеется, — объявил господин Петьо. — Вы имеете полное право создать независимый профсоюз, если конфедерация труда вас почему-то не устраивает.
     И вот все собрались в маленьком зале кафе. Жюльен, однако, обратил внимание, что ни Доменка, ни Зефа там не было. Колетта также не пришла. Первым говорил Вормс. Это был коренастый блондин с грубым голосом и ярко выраженным эльзасским произношением. Он изложил свой план, а потом прибавил:
      — Предлагаю голосованием избрать бюро.
     По общему требованию голосовали поднятием руки. Председателем выбрали Вормса, секретарем — мастера Андре Вуазена, а казначеем — какого-то незнакомого Жюльену рабочего. Секретарь тут же начал свою деятельность, записав в блокнот имена и фамилии тех, кто пожелал вступить во вновь созданный профсоюз. Казначей между тем стал собирать первые членские взносы.
      — Я знаю одного типографа, он быстро напечатает нам билеты, — сказал Вормс, — и при этом возьмет недорого.
     Жюльен уплатил пять франков и расписался в блокноте мастера против своей фамилии. То же сделали и остальные.
     Выйдя из кафе, мастер, Морис и Жюльен направились к Безансонской улице. Виктор отстал от них, ему нужно было на площадь Насьональ. Мастер и ученики почти не разговаривали. Собрание прошло оживленно, но теперь, когда они оказались втроем, между ними возникла какая-то неловкость. Дойдя до кондитерской, Андре пожал мальчикам руки и сказал:
      — Спокойной ночи. Перед тем как подняться к себе, проверьте, топится ли печь, и закройте трубу.
     Ребята пробыли в цеху всего минуту. Погасив свет и прикрыв дверь, Морис спросил:
      — Ты не голоден?
      — Немного. Но есть все равно нечего.
      — Да, здесь ничего не найдешь, кроме обрезков бисквита да марципана, — сказал Морис. — Надо бы спуститься в погреб.
      — Света в столовой нет, хозяева, верно, уже легли.
      — Попробуем потихоньку откинуть дверцу погреба?
     Они немного поколебались.
      — А если нас застукают?
     Морис секунду подумал.
      — Скажу, что мне показалось, будто, уходя на собрание, я забыл прикрыть тесто для бриошей и рогаликов.
     Они на цыпочках прошли через двор и замерли перед дверцей в погреб; медленно проведя рукой по толю, которым она была обита, Морис нащупал ручку. Немного приподняв дверцу, он прошептал:
      — Полезай первым, придержишь дверцу, а я — за тобой.
     Мальчики спустились по лесенке в полной темноте и сделали несколько шагов, выставляя перед собой руки. Оказавшись посреди погреба, они пошли на слабый свет, падавший из отдушины. Внезапно оба остановились.
      — Слышишь? — шепнул Морис.
      — Да.
     Теперь они продвигались вперед с удвоенной осторожностью.
     Перед дверью магазина, расположенной в нескольких шагах от отдушины, разговаривали хозяин и мастер.
      — Я так и думал, что дело пойдет на лад, — послышался голос господина Петьо. — В конечном счете так будет лучше для всех.
      — Вот именно, — согласился Андре. — Вот именно.
      — В сущности, мальчишки у нас неплохие, но их легко провести. А эти коммунисты — мастаки водить людей за нос, вы это знаете не хуже меня.
     Наступило недолгое молчание. Потом хозяин опять заговорил:
      — Зайдите на несколько минут, выпьем по стаканчику, и вы мне все подробно расскажете.
      — Нет-нет, — отказался мастер, — пора домой. Впрочем, особенно рассказывать не о чем. Все прошло очень быстро. Вормс был на высоте.
      — Вы ему сказали, что билеты можно напечатать у Массона?
      — Да. Он туда завтра пойдет.
      — Массой славный малый, я его хорошо знаю. Он сделает все по сходной цене. Для него это пустяки, ведь он выполняет мои заказы. А потом с политической точки зрения он человек весьма надежный.
     Опять наступило молчание. Жюльен и Морис старались не дышать. По тротуару заскрипели башмаки, мимо отдушины промелькнула тень.
      — Я пошел, — послышался голос мастера. — Спокойной ночи, господин Петьо.
      — Спокойной ночи, до завтра.
     Звук шагов замер в отдалении, дверь захлопнулась, и мальчики услышали, как стукнул засов под рукой хозяина. Потом все стихло. Свежий воздух просачивался в отдушину, и в темноте чуть заметно раскачивался клочок бумаги, повисший на паутине.
      — Только бы хозяин не вздумал подняться к нам в комнату перед тем как пойти спать, — сказал Жюльен.
      — Вряд ли.
     Ребята медленно возвратились на середину погреба.
      — Что станем делать? — спросил Жюльен.
      — Что станем делать? Черт побери, мы пришли сюда, чтобы пожрать, давай жрать! Надо только дождаться, чтобы он ушел к себе. Замри на месте.
     Жюльен неподвижно стоял в темноте. Он слышал, как Морис мягко ступает плетеными подошвами по плотно убитому земляному полу погреба, осторожно направляясь к выходу. Хозяин вышел из столовой и теперь поднимался по лестнице.
     Когда его шаги затихли, Морис вернулся к Жюльену.
      — Света зажигать не стоит, — сказал он, — мало ли что...
     Он ощупью открыл решетчатый шкаф, где стояли различные начинки для пирогов и бисквиты.
      — Держи.
     Жюльен пошарил в темноте и нащупал руку Мориса: тот протягивал ему какую-то миску.
      — Тут хватит на восьмерых, — прошептал Морис. — Держи крепче. — Он захлопнул дверцы шкафа и прибавил: — Чего бы взять еще?.. Хочешь маслин?
      — Нет. Они слишком соленые. Я не люблю есть их вместе со сладостями.
      — А вот американцы любят!
     Жюльен услышал, как Морис переставляет консервные банки, потом бутылки.
      — Будь у нас консервный нож, мы бы полакомились вишнями или ананасами.
      — По-моему, там есть начатая банка с яблочным компотом.
      — Возможно, сейчас поищу.
     Морис снова пошарил среди банок и бутылок, стараясь не шуметь и ничего не разбить; потом с торжеством объявил:
      — Нашел! Тут даже лопаточку оставили. Вот повезло!
     Жюльен подошел к товарищу. Его глаза уже привыкли к темноте, и теперь он угадывал очертания слабо освещенных предметов. Лицо Мориса казалось бледным, расплывчатым пятном, время от времени оно перемещалось из стороны в сторону. Они осторожно направились к отдушине, и Морис поставил на край бака, где хранились яйца, большую банку консервированного компота. Тут было достаточно светло, и ребята стали макать бисквиты в густой компот. Оба ели молча; Морис принялся искать пустую консервную банку, чтобы набрать в нее вина из бочки. Жюльен не любил неразбавленное вино. Но надо было что-нибудь выпить — от бисквита пересохло в горле. Затем они накинулись на компот, пользуясь вместо ложки деревянной лопаточкой. Когда все было убрано, Морис спросил:
      — Слышал разговор мастера с хозяином? Что ты об этом думаешь?
      — Просто не знаю, — пробормотал Жюльен.
      — Странно... Очень странно.
     Жюльен не ответил. Ему казалось, будто слова Андре и господина Петьо все еще звучат на пустынной улице. Они звучали и в недрах его существа, где звучали также шаги удалявшегося мастера, — звучали все тише, постепенно замирая в ночи.
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft