[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Бернар Клавель. В чужом доме.

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  Часть вторая

  19

  20

  21

  22

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  Часть третья

  31

  32

33

  34

  35

  36

  37

  38

  39

  40

  41

  42

  43

  44

  45

  46

  Часть четвертая

  48

  49

  50

  51

  52

  53

  54

  55

  56

  57

  58

  Часть пятая

  60

  61

  62

  63

  64

  65

  66

  67

<< пред. <<   >> след. >>

     33
     
     Когда они возвратились к себе, в столовой еще горел свет. Виктор и оба ученика стали подниматься по лестнице, но тут в дверях цеха показался хозяин.
      — Как, вы уже здесь? — спросил он с удивленным видом. — Я проверял, до какой температуры нагрелась печь, и собирался идти спать.
      — Доброй ночи, господин Петьо, — сказал Виктор.
     Теперь хозяин подошел к двери в столовую. По другую сторону двери, возле косяка, видна была тень хозяйки. С минуту все стояли, не двигаясь, и молчали; хозяин держался за дверную ручку, остальные застыли на ступеньках лестницы, опираясь о перила и глядя на него. Потом Виктор поставил ногу на следующую ступеньку. Ученики собирались уже последовать за ним, но тут хозяин спросил:
      — Ну как, все прошло хорошо?
      — Как нельзя лучше, — отозвался Виктор. — Мы вволю посмеялись.
      — Но, по-моему, вы ходили туда не забавляться, — заметил господин Петьо.
     Силуэт хозяйки приблизился вплотную к двери, замер возле стекла, потом дверь распахнулась.
      — Ах! Это вы? Господи, а я-то и забыла, что вы уходили. И думаю: «С кем это он может говорить в такой поздний час?»
     Свет лампы падал на госпожу Петьо. Жюльея не мог различить ее лицо, но знал, что она улыбается, что губы ее складываются сердечком, а скулы поднимаются к вискам. После короткого молчания она продолжала:
      — Вы беседуете на пороге, словно не решаетесь войти. Ты бы мог, Эрнест, пригласить их в комнаты, они ведь не чужие в доме.
     Хозяйка отступила, открывая проход. Теперь лицо ее было освещено. Она улыбалась. Муж тоже улыбался.
      — И то верно, — сказал он. — Войдите на несколько минут.
     Жюльен колебался. Он ближе всех стоял к столовой. Оглянувшись, мальчик увидел, что Виктор собирается спуститься по лестнице, тогда и он двинулся к двери и вошел вслед за хозяином.
     Клодина и мадемуазель Жоржетта, должно быть, убирали в чайном салоне и в магазине. Оттуда доносился шум передвигаемых столиков и кресел, слышно было, как шуршат щетки на выложенном плитками полу.
      — Итак, теперь вы члены профсоюза! — смеясь, заявила госпожа Петьо.
      — Дудки! — бросил Виктор.
      — Как? Вы вернулись ни с чем! — воскликнула она с преувеличенным удивлением.
      — Ну, я бы этого не сказал. Мы там неплохо поразвлеклись, и это дешевле, чем кино.
     Хозяин смеялся, жена его продолжала изображать изумление. Жюльен перестал смотреть на нее. Теперь он уже предвидел все ее реакции, и его раздражало, что она постоянно ломает комедию.
      — Однако вы ведь ходили не в увеселительное заведение, — настаивала она.
      — Ну, как сказать, — заметил Виктор. — Во всяком случае, человек, обратившийся к нам с речью, ей-богу, силен. Стойте, я сейчас вам покажу.
     Он подошел к столу, взял там газету и возвратился к двери. Постоял там минуту, одернул полы куртки, сделал вид, будто поправляет воротничок и галстук, свернул газету в рулон и зашагал обратно к столу. Расправил газету, поклонился и сел. Оглядев хозяев и обоих учеников, Виктор повел себя так, словно перед ним полный зал; нахмурив брови и приложив ладони к глазам как бы для того, чтобы лучше видеть, он объявил:
      — Так вот, условимся: вы пришли на собрание...
     Госпожа Петьо гримасничала, улыбалась, складывала губы сердечком, визгливо смеялась, таращила глаза, подносила руку ко рту и снова смеялась. Хозяин корчился от хохота. Через несколько мгновений уже и Морис покатывался со смеху.
     Виктор говорил, подражая невысокому человеку из ВКТ. Он немного утрировал, но, надо признаться, достиг большого сходства. Жюльену было не по себе. И все же несколько раз он против воли засмеялся.
      — Ох, это невероятно... — кудахтала хозяйка. — Ох, уж этот Виктор! Да он нас всех уморит!
     Помощник мастера уже заканчивал свое представление, когда в столовую вошла Клодина, неся большое ведро с грязной водой. Хозяйка обернулась.
      — Господи! — воскликнула она. — Но ведь Клодина и сестра ничего не видели.
     Клодина направилась в кухню, чтобы набрать чистой воды и выстирать холщовый навес над витриной. Хозяйка удержала ее:
      — Останьтесь, моя милая. Останьтесь, не пожалеете.
     Клодина остановилась, вытерла о край синего халата красные до локтей руки. С непонимающим видом она уставилась на присутствующих. Госпожа Петьо открыла дверь в магазин.
      — Жоржетта, иди скорей... скорей, такое зрелище нельзя пропустить.
     Но Виктор уже поднялся из-за стола.
      — Я кончил, мадам, — объявил он. — Профсоюзное собрание не может длиться два часа. А вы как думали?
     Сложив руки на животе, хозяин все еще смеялся.
      — Начните сызнова, Виктор... Прошу вас. Изобразите еще разок, пусть моя сестра и Клодина тоже посмотрят.
     Виктор заставил себя просить.
      — Ну, давай, — вмешался хозяин. — Пусть Жоржетта поглядит.
     Мадемуазель Жоржетта подошла ближе и теперь вытягивала шею, чтобы лучше видеть. Виктор перевел дух, опять направился к столу, взял газету и начал сызнова. Он все время что-нибудь добавлял, так сказать, шлифуя свое исполнение. Все пришли в неописуемый восторг. Даже Жюльен, почти не переставая, смеялся. То, что изображал теперь Виктор, все меньше и меньше походило на профсоюзное собрание, где они только что побывали. Но сценка становилась все забавней.
     На следующий день в обеденный перерыв Виктору пришлось вновь показать свой номер мастеру и Колетте. И он опять придумывал всякие смешные подробности. Жюльен смеялся гораздо меньше других. Он заметил, что хозяин наблюдает за ним. Видно было, что Колетта тоже смеется не слишком искренне, и мальчику показалось, будто он уловил в ее глазах что-то похожее на сочувствие.
     После обеда, когда Жюльен, отвезя заказ, возвращался в кондитерскую, он повстречал Зефа; тот сделал ему знак остановиться. Жюльен затормозил в маленьком сквере на улице Рокфеллера и, не слезая с велосипеда, уперся рукою в дерево. На скамейках никого не было. Фонтан бездействовал, и бассейн был сух. Зеф описал дугу посреди улицы и подъехал к приятелю.
      — Ну как, все в порядке?
      — Да, а у тебя?
     Зеф утвердительно кивнул, потом спросил, подбирая слова:
      — А профсоюз? Будешь вступать или нет?
      — А ты?
      — Да, только молчок! — ответил Зеф.
      — Само собой.
     Наступила недолгая пауза. Вдоль бульвара Вильсона проехало несколько машин.
      — После собрания ты, по-моему, не стал брать билет, — заметил Жюльен.
      — Не стал из-за нашего мастера. Он малый ничего, только уж больно хорош с хозяевами. Но Доменк, если ты обратил внимание, не сдрейфил.
     Доменком звали невысокого чернявого юношу, сидевшего в первом ряду.
      — Ну, он ведь рабочий.
      — Ваш Виктор тоже рабочий, но ему и в голову это не пришло.
     Жюльена подмывало рассказать, как Виктор представлял перед хозяевами все, что происходило во время собрания, но он удержался.
      — Так что ж ты решил? — спросил Зеф.
      — Это нелегко.
      — Что нелегко?
      — Во-первых, придется опять туда идти.
      — Скажешь тоже! Каких-нибудь пять минут! Неужели ты не можешь договориться с Морисом и ненадолго ускользнуть из дому? И вовсе не обязательно докладывать ему, куда идешь.
      — Да, лучше не стоит.
      — Что ни говори, а у его отца свое дело. И все же я уверен, что он на тебя не донесет.
      — Пожалуй.
      — Ну, так как? — спросил Зеф. — Пойдем сегодня вечером? Я там буду между половиной седьмого и семью. Если хочешь, встретимся. Думаю, что и Доменк туда придет.
     Несколько мгновений Жюльен молчал. Он взглянул на Зефа, и тот прибавил:
      — Чего ты? Пойдем. Чем больше нас будет, тем лучше. Приходи.
      — Ладно, — сказал Жюльен, — если мне удастся вырваться, приду.
     До самого вечера он то и дело представлял себе комнату на Бирже труда. Он видел в ней представителя профсоюза, Доменка и Зефа. И думал, какой бы найти предлог, чтобы объяснить Морису свой уход, но так ничего и не придумал.
     Спустились сумерки, все разошлись, Морис поднялся в комнату, а Жюльен накладывал кокс в топку печи. Покончив с этим, он неторопливо умылся под краном во дворе и присоединился к Морису. Подошел к своему шкафу, открыл дверцу, заглянул туда, потом захлопнул дверцу и направился к постели. Морис перелистывал спортивный журнал. Жюльен остановился у окна и стал смотреть в темноту, из которой едва выступали очертания крыш. Из-за стены шел свет, там была улица Дюсийе. За нею начинался откос бульвара. Надо добежать туда, перейти по мосту через канал, проскользнуть садом, где стоит статуя Жореса...
      — Что ты там увидел?
     Жюльен вздрогнул и обернулся. Морис сидел на своей кровати, рядом с ним лежал журнал.
      — Ничего, — ответил Жюльен.
     Морис постучал пальцем по обложке и сказал:
      — Я тут прочел одну статейку, в ней говорится о Джо Луисе, потом прочтешь. Ну, знаешь, и тренируется же он! Неплохая работенка, доложу тебе!
     Жюльен не слушал. Он застыл посреди комнаты. И вдруг, почти против воли, спросил:
      — Никуда не идешь?
      — Нет. А почему ты спрашиваешь?
      — Так, пустяки. Тетя Эжени просила меня заскочить к одной женщине, она живет там внизу, возле порта. Вот я и хочу сбегать туда. Тут дела всего минут на пять.
      — Валяй, — откликнулся Морис. — Можешь идти, я не двинусь с места.
     Он взял журнал и опять растянулся на постели. Жюльен вышел из комнаты. На лестничной площадке он на минуту остановился и посмотрел на дверь в столовую. Оттуда не доносилось ни звука. Он осторожно спустился по ступенькам и прошел по крытому проходу.
     На улице было многолюдно. Мальчик, пригнув голову, быстро зашагал по тротуару, освещенному светом, падавшим из витрины, где все еще красовалась большая шоколадная пагода, потом осторожно заглянул в магазин. Госпожа Петьо обслуживала какого-то покупателя. Жюльен вернулся немного назад и на этот раз бросил взгляд на кафе «Коммерс». Не сводя глаз с освещенного окна, он подошел к нему вплотную. Позади занавесок двигались тени. Господин Петьо, конечно, был там. Поравнявшись с кафе, Жюльен на минуту замер, оглянулся, бросил быстрый взгляд на кондитерскую и пустился бежать.
     Вскоре он, даже не оглядываясь, свернул на узкую и темную улицу Бьер. Навстречу ему шла пара. Мальчик замедлил шаг, потом остановился.
      — Эй, куда это ты так спешишь? — спросил мастер.
     Жена его рассмеялась и сказала:
      — Какой ты любопытный, Андре, тебя это не касается.
      — Мне нужно зайти к приятельнице моей тетушки, — пробормотал Жюльен.
     Теперь засмеялся и мастер.
      — Понятно, — сказал он. — Этой приятельнице лет семнадцать? Ну давай, иди быстрее, мы ничего не видели.
     Мальчик поклонился и снова побежал. На повороте он оглянулся. Мастер и его жена еще не дошли до Безансонской улицы. Жюльен поколебался, посмотрел налево: стоявший на перекрестке фонарь озарял откос бульвара и уступы чуть ниже центральной аллеи; затем Жюльен все же свернул направо. Теперь, когда он шел уже обычным шагом, то вдруг почувствовал, как ему жарко. Обогнув группу тесно прижавшихся друг к другу домов, он возвратился в кондитерскую.
      — Уже? — удивился Морис. — Быстро управился.
      — Да... Никого дома не застал, — прошептал Жюльен.
     Он опустился на постель. На душе было тяжело. И внезапно он ощутил груз усталости, давившей на плечи.
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft