[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Бернар Клавель. В чужом доме.

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  Часть вторая

  19

  20

  21

  22

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  Часть третья

  31

  32

  33

  34

  35

  36

  37

  38

39

  40

  41

  42

  43

  44

  45

  46

  Часть четвертая

  48

  49

  50

  51

  52

  53

  54

  55

  56

  57

  58

  Часть пятая

  60

  61

  62

  63

  64

  65

  66

  67

<< пред. <<   >> след. >>

     39
     
     На следующий день Жюльен часть утра провел в саду. Погода стояла ясная, было тепло, но почва еще не прогрелась. Отец только начал доставать перегной из пластов и вырубил лопатой несколько квадратиков. Мальчик прошел мимо высокого самшита, росшего вдоль дорожки; он нагнулся — под ветками еще валялись две или три доски, старый проколотый мяч и деревяшка, вырезанная в форме ружья. Жюльену на минуту захотелось забраться в кусты, но он выпрямился и направился к дому. Отец подбрасывал сено кроликам. Мальчик погладил большого серого кролика с шелковистой шерстью.
      — Они тебя узнаЮт, — с улыбкой заметил отец.
      — Там у нас есть кошка, — сказал мальчик, — она вечно трется возле меня.
      — Ну, кошки — это дрянь, — возразил отец. — Они то и дело разрывают мне грядки.
     Жюльен медленно отошел. Отец крикнул ему вслед:
      — Сходи поздоровайся с братом!
     Мальчик вошел в кухню.
      — По-моему, ты скучаешь, — заметила мать.
      — Нет, просто гуляю. Приглядываюсь ко всему.
     Она вздохнула. Потом подняла на него глаза, в них застыла мольба.
      — Значит, ты и вправду не хочешь вернуться домой? — негромко спросила она.
     Мальчик помотал головою и улыбнулся.
      — Папа говорит, мне надо повидаться с братом. Я, пожалуй, схожу туда сейчас.
      — Ступай, — сказала мать. — А там займешься, чем тебе захочется.
     Жюльен ушел. Склады, принадлежащие его брату, Полю Дюбуа, находились недалеко. На разгрузочной площадке два шофера снимали с грузовика ящики: между планками виднелись консервные банки.
      — Пришел наниматься? — спросил один из них.
      — Нет, хочу повидать брата, — ответил Жюльен.
      — Он отлучился, а хозяйка в конторе.
     Мальчик вошел в небольшое застекленное помещение, где сидела его невестка.
      — Наконец-то приехал! — воскликнула она.
     Это была невысокая блондинка, полная, на коротких ножках. Она властно обращалась с рабочими, но при этом постоянно шутила.
      — Ну как, печете пирожки? — спросила она.
      — Печем.
      — Ваш папаша Петьо как будто не самый приятный человек?
      — Вы его знаете?
      — Нет, но у нас есть общие знакомые. И они говорят, что ученикам у него не сладко живется.
     Она улыбалась. Жюльен с минуту пребывал в нерешительности, потом спросил:
      — Вы что-нибудь говорили об этом маме?
      — Нет, я ее давно не видела.
      — Не стоит ей говорить, она расстроится.
      — А что, он и в самом деле крут?
      — Да, частенько орет, — ответил мальчик. — Да мы приноравливаемся. Но вы ведь знаете маму, она расстроится.
      — Не беспокойся, я ей ничего не скажу.
     Она сидела на вертящемся кресле. Повернулась, чтобы погреть ноги у электрической печки, стоявшей возле кресла, и спросила:
      — А ты все-таки не жалеешь, что уехал?
      — Нет, мне живется неплохо.
      — Ну, а товарищи там тебе нравятся?
      — Да, они славные ребята. Есть у меня друзья и в других кондитерских.
      — Стало быть, ты часто отлучаешься из дому?
     Жюльен улыбнулся.
      — Об этом тоже не надо рассказывать, — попросил он, — но по вечерам мы потихоньку убегаем, чтобы позаниматься боксом или сходить в кино.
      — Ну, ты, я вижу, не теряешься. По-моему, у твоей мамы нет причин волноваться. Ты за себя постоишь.
     Жюльен никогда еще так долго не болтал с Мишлиной. Ему вдруг показалось, что ей можно довериться. Все же он с минуту колебался, а потом, когда она принялась перелистывать счетоводную книгу, сказал:
      — В случае чего за нас и профсоюз постоит.
     Она подняла голову, прищурилась, посмотрела на него и спросила:
      — Вот как? Вы входите в профсоюз? Это хорошо.
      — Ну, членов профсоюза у нас немного. Многие боятся, а может, они не согласны. Так что на сегодняшний день мы еще мало чего можем добиться. Но секретарь секции уверяет, что в конце концов большинство войдет в профсоюз, я думаю, он прав. А когда мы соберемся с силами, наступят, конечно, перемены.
     Мишлина, казалось, была очень заинтересована. Она покачивала головой и почесывала висок кончиком ручки.
      — А что у вас за профсоюз? — осведомилась она.
      — Всеобщая конфедерация труда. Знаете, у них там смелые ребята.
     Она опять покачала головой, и на губах ее появилась гримаса, которую он принял за улыбку восхищения.
      — Отлично, — проронила она. — Отлично. А об этом ты рассказал матери?
     Мальчик посмотрел на нее, потом, выбирая слова, спросил:
      — Вы считаете, что я должен ей рассказать?
     Мишлина рассмеялась.
      — Ну, не знаю, — сказала она. — Тебе виднее.
      — Дело в том, что она и по этому поводу, пожалуй, расстроится.
      — Напротив, если она будет знать, что есть кому постоять за тебя, она будет спокойнее.
      — Так-то оно так, но мама не слишком во всем этом разбирается, да и отец не больше. Как знать, правильно ли они поймут.
      — И все же на твоем месте я бы им рассказала. Если ты им все как следует растолкуешь, они, конечно, поймут...
     Мишлина не закончила фразы. В контору вошел мужчина в белом халате. Она поздоровалась с ним, потом, поцеловав Жюльена, легонько подтолкнула его к двери и сказала:
      — До свиданья, милый. Работай получше. До свиданья.
     Мальчик возвратился домой и всю остальную часть дня провел, слоняясь по комнатам. Он даже поднялся на чердак сарая. Там, в углу, между кучей сена и двумя старыми чемоданами, стоял большой ящик с игрушками. Жюльен опустился на пол, взял в руки саксофон, уже местами тронутый ржавчиной, потрогал пальцами клавиши, которые туго поддавались, но не решился поднести ко рту покрытый пылью мундштук трубы. На толстой балке под навесом висела гладкая веревка и гимнастические кольца.
     Отец, вставлявший стекла в раму, спросил:
      — В Доле занимаешься гимнастикой?
      — Нет, не получается, — ответил Жюльен. — А ты?
      — Я каждое утро подтягиваюсь на кольцах и малость упражняюсь. А на днях я проходил мимо городского спортивного зала, когда там шла тренировка. Тюр-ко, инструктор, и говорит им: «Смотрите, ребята, вон идет ветеран из Жуанвиля, бьюсь об заклад, он и сейчас еще утрет нос многим из вас». Я подошел ближе. И говорю: «Возможно, и так». Он спросил, сколько мне лет. «Шестьдесят четыре стукнуло». Среди этих ребят было двое твоих приятелей, они меня знают. Они крикнули: «Господин Дюбуа, поработайте на кольцах!» Ну, я им кое-что показал. Поглядел бы ты на них, на этих мальчуганов, когда я спрыгнул на землю!
     Жюльен смотрел на отца. Тот перестал работать и разминал в руке ком замазки. Упругие мускулы на его предплечье перекатывались под смуглой кожей. Старик ударил себя рукой в грудь и сказал:
      — Вот только после этого проклятого кровоизлияния мне воздуха не хватает. А то бы я им еще не так утер нос, можешь быть уверен!
     Он снова принялся промазывать оконное стекло. Жюльен направился в глубь сада. Мать полоскала белье в лохани возле колонки.
      — Накачать тебе воды, мама? — спросил мальчик.
      — Нет, сынок, спасибо, я уже кончила.
     Она распрямилась и потерла рукой поясницу.
      — Мне кажется, ты здесь скучаешь.
     Жюльен пожал плечами.
      — Что ты, — возразил он, — что ты!
     Он подбирал слова; потом слегка наклонился над наполненным водою большим баком, переделанным из старой деревянной квашни, еще ближе подошел к матери и скороговоркой объяснил:
      — Понимаешь, у меня слишком мало времени, я не могу ни за что приняться. Да и что можно успеть за один день?
      — И то верно, — прошептала мать, — тебе скоро ехать. С минуту они стояли не шевелясь, глядели друг на друга и улыбались.
     Небо все еще было светлое, но солнце уже скрылось за холмом.
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft