[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Бернар Клавель. В чужом доме.

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  Часть вторая

  19

  20

  21

  22

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  Часть третья

  31

  32

  33

  34

  35

  36

  37

  38

  39

  40

  41

  42

  43

  44

  45

  46

  Часть четвертая

  48

  49

  50

  51

  52

53

  54

  55

  56

  57

  58

  Часть пятая

  60

  61

  62

  63

  64

  65

  66

  67

<< пред. <<   >> след. >>

     53
     
     В субботу утром Жюльен с большим трудом поднялся с постели. Он спал не больше часа, и на каждом шагу у него подкашивались ноги. Два или три раза мастер что-то сердито проворчал, потом вспылил:
      — Черт побери, не знаю, что с тобой творится, но толку от тебя нынче, видно, не будет. Слушай, в чем дело? Ты болен? Если болен, так и говори.
      — Нет, шеф.
     Услышав ответ Жюльена, Эдуар захихикал. Андре повернулся к нему и бросил:
      — Я вижу, вас это забавляет. Между тем ничего смешного тут нет. Знаете, когда кто-нибудь заболевает — другим невесело приходится.
     Эдуар пожал плечами и пробормотал сквозь зубы:
      — Тоже мне болезнь!
      — Что вы хотите этим сказать? — спросил Андре.
      — Так, ничего.
     Мастер посмотрел на своего помощника, потом на Жюльена. Наступило короткое молчание. Стоявший позади них Морис снял кастрюлю с плиты и наблюдал. Не прекращая работы, Андре заметил:
      — Не терплю намеков. Если вы что-то хотите сказать, говорите. Нечего бубнить себе под нос. Я предпочитаю игру в открытую.
      — Ничего я не хочу сказать, — ответил Эдуар, — но работать за него не собираюсь.
     Мастер повысил голос:
      — Будете делать то, что вам прикажут.
     Эдуар несколько секунд колебался, потом плаксивым тоном, в котором таилась злоба, сказал:
      — Ну, конечно, мальчишка где-то шатается всю ночь, утром на ногах еле держится, а другие за него отдувайся. Нет уж, дудки!
     Мастер оторвался от работы, выпрямился и посмотрел на Жюльена.
      — Это правда? — спросил он, не повышая голоса.
     Прежде чем мальчик успел ответить, Эдуар крикнул:
      — Не верите? Пойдите и посмотрите на его куртку; она висит на спинке кровати и до сих пор еще не просохла.
     Не оборачиваясь, все так же пристально глядя на Жюльена, мастер процедил:
      — Я не вас спрашиваю, Эдуар. Мне незачем подниматься и рассматривать его куртку; если он выходил куда-нибудь ночью, он и сам мне скажет.
     Мастер замолчал. Мальчик, смотревший ему прямо в лицо, глубоко вздохнул и прошептал:
      — Да, я выходил, шеф.
      — А когда вернулся?
      — В два часа.
     Эдуар снова захихикал и пробурчал:
      — С хвостиком!
     Мастер даже не пошевелился, он продолжал смотреть на ученика.
      — Где ж ты был?
     Жюльен потупился. Мастер быстро добавил:
      — Я не добиваюсь от тебя никаких подробностей. То, чем ты занимаешься в свободное время, меня не касается. Лишь бы это не мешало тебе хорошо работать. Я лишь хотел знать, был ли ты на улице под проливным дождем.
      — Нет, шеф. Я только вымок, возвращаясь домой.
      — Если схватишь простуду, рассчитывай на меня — я тебя опять вылечу!
     Мастер сделал паузу и снова принялся лепить рогалики; потом прибавил:
      — А теперь советую очухаться. Не то я сам за тебя примусь. И быстро приведу в чувство. Впрочем, если предпочитаешь, чтоб этим занялся хозяин, могу доставить тебе такое удовольствие.
      — То-то славное будет зрелище, — пробормотал Эдуар.
     Андре быстро выпрямился и повернулся на каблуках. Помощник взглянул на него. Теперь они стояли совсем близко, лицом к лицу. Рослый мастер наклонился вперед, медленно поднял левую руку и схватил Эдуара за ворот белой куртки. Слегка встряхнув парня, он поднес к его носу огромный кулак и тихо сказал, сдерживая гнев:
      — А вам, мой милый, я вот что посоветую — зарубите на носу: терпеть не могу доносчиков. Мы здесь привыкли никого не путать в свои дела. Есть вещи, о которых хозяину не докладывают. Понятно?
     Эдуар что-то неразборчиво пролепетал. Мастер выпустил его. Но белая куртка помощника еще долго оставалась измятой на груди. Все опять принялись за работу, и Андре начал насвистывать какую-то песенку.
     Теперь Жюльен совсем проснулся. Правда, он все еще чувствовал слабость в ногах, и каждое движение давалось ему с трудом. Время от времени мастер переставал свистеть и сквозь зубы ронял:
      — Смотри, пожалуйста, опять спит на ходу. Встряхнись немного, Жюльен, встряхнись!
     Доставив рогалики заказчикам, мальчик окончательно пришел в себя. В отеле «Модерн» он мельком увидел Элен, она улыбнулась ему и помахала рукой. Он думал о поведении Эдуара, о том, как держал себя мастер, но больше всего его мысли занимала Элен. Она сама, ее комната, постель, все, что он видел, чем дышал, к чему прикасался минувшей ночью, — все неотступно жило в его душе.
     До одиннадцати утра он оставался в цеху; потом госпожа Петьо позвала его:
      — Пойдите переоденьтесь, голубчик, есть новые заказы.
     Возвратившись в полдень из города, Жюльен увидел, что Морис и хозяин готовят самый большой ящик для мороженого.
      — Отвезешь в Монплезир, — сказал ему господин Петьо. — И будь осторожен, это для свадьбы, тут торт из мороженого на тридцать персон.
     Ящик с двойными стенками, между которыми был насыпан толченый лед и бурая соль, оказался очень тяжелым. Он едва поместился на багажнике перед рулем. Морис и хозяин с трудом взгромоздили его, пока Жюльен придерживал велосипед.
      — Смотри, будь осторожен, — повторил хозяин. — А как приедешь на место, попроси, чтобы тебе помогли его снять.
      — Хорошо, господин Петьо.
     Жюльен не спеша пустился в дорогу. Не спеша миновал откос бульвара и поехал вдоль канала. Некоторое время он медленно катил, думая о дяде Пьере, о тетушке Эжени, которая часто ему писала, о Диане, которую он навещал почти каждый вторник. По этой дороге он обычно ездил к дяде Пьеру; ему очень редко приходилось отвозить по ней заказы.
     Миновав первый шлюз, Жюльен особенно ярко и живо представил себе все, что происходило этой ночью, он вновь увидел Элен. Ему казалось, будто они целые сутки пробыли вместе. Гуляли, предавались любви, вместе позавтракали в маленьком ресторане и решили проведать ее малыша.
     ...Теперь Жюльен уже не катит на велосипеде. Он уже не ученик кондитера, и дорога стала другой — это широкая дорога вдоль незнакомой реки; машина Жюльена стремительно и бесшумно мчится вперед. Рядом с ним сидит Элен, они едут... едут к ее малышу. Вот уже несколько дней, как они женаты. Она счастлива, она улыбается... Жюльен поворачивает к ней голову, снимает правую руку с руля и обнимает Элен за плечи. Он спрашивает:
      — Тебе хорошо?
     Однако ответить Элен не успевает...
     Жюльен также не успевает понять, что произошло. Вынырнув на поверхность канала, он кашляет и выплевывает воду, попавшую ему в рот и в нос. Сделав несколько взмахов, он достигает берега, хватается за тростник, растущий на откосе, и, перед тем как выбраться на дорогу, горестно повторяет:
      — Господи... О господи!
     Упершись в землю руками, мальчик двинулся ползком, потом стал на колени. Прямо к нему бежал какой-то мужчина, громко крича:
      — Что с тобой? Что с тобой?
     Жюльен отряхнулся, посмотрел на подбегавшего человека, потом перевел взгляд на канал. Возле самого берега плавала его шапочка. Он опустился на корточки, сел на береговой откос и подцепил ее носком туфли. Выжал и положил на траву. Теперь человек был совсем рядом. Маленький, пузатенький, в широкой соломенной шляпе и охотничьей куртке... Он побагровел от напряжения и тяжело дышал.
      — Что с тобой? — повторил он. — Что стряслось?
     Жюльен передернул плечами.
      — Сами видите.
      — Черт побери! — вырвалось у толстяка. — Хорошо еще, что ты плаваешь.
     Он в свою очередь посмотрел на воду, по которой расходились круги. Тина, поднявшаяся со дна, медленно всплывала наверх, точно клубы темного дыма.
      — По-моему, ты ехал на велосипеде, — сказал человек.
      — Да... А ящик с мороженым! Господи, где же ящик с мороженым?!
     Жюльен нагнулся и сбросил свои парусиновые туфли.
      — Они насквозь промокли, но быстро высохнут, их ведь моют, — заметил толстяк.
     Он умолк, потом прибавил:
      — Надо хорошенько заметить место, если ты собираешься позднее вытащить свой велосипед.
      — Я должен его вытащить сейчас же, — сказал Жюльен.
      — Сейчас? Но как?
     Жюльен сбросил куртку, снял рубашку, сетку, штаны и остался в одних трусах.
      — Уж не нырнуть ли за ним собираешься? — удивился мужчина.
      — Вот именно.
     Жюльен набрал побольше воздуха в легкие. Человек еще что-то говорил ему, но он не слушал. Он заметил место, где вода особенно замутилась, и нырнул.
     Пошарив руками по илистому дну, он почти тотчас же наткнулся на велосипед. Всплыв на поверхность, Жюльен с минуту держался на воде, переводя дыхание. Место это было довольно близко от берега, но глубина канала достигла там двух метров.
      — Ну как? — спросил мужчина.
      — Велосипед тут. Я его вытащу.
      — Даже не надейся!
     Жюльен снова нырнул. Вода была такая грязная, что он не решился открыть глаза. Ухватившись за раму велосипеда, он пытался вытянуть его из ила, но велосипед не поддавался и только глубже увязал.
     «Как бы и меня не затянуло», — подумал мальчик.
     Ему вдруг стало страшно, он всплыл на поверхность и выбрался на берег.
      — Ничего не выходит, — пробормотал он.
      — Ты побледнел, как мертвец, — сказал толстяк, — так и заболеть недолго. Уж лучше сходи на шлюз и попроси веревку с крюком. Они подплывут на своей лодке и помогут тебе.
      — Вы так думаете?
      — Конечно. У меня нет веревки... Но прежде всего тебе надо переодеться и обсохнуть. В таком виде оставаться нельзя.
     Жюльен попробовал собраться с мыслями. Он ясно представлял себе ящик, наполовину зарывшийся в темный ил на дне канала. Так же хорошо он представлял себе великолепный белый торт из мороженого, залитый кремом и украшенный фруктами. Грязная вода, должно быть, уже проникла в ящик. И торт, вероятно, весь растаял.
      — Это уж точно!..
      — Что ты сказал? — спросил толстяк.
     Жюльен посмотрел на него. Он совсем забыл о его присутствии.
      — Да нет, ничего, — пробормотал он.
     Холодная дрожь пробежала по телу мальчика, и он начал растирать себе грудь и спину.
      — Это к добру не приведет, — сказал человек в соломенной шляпе. — После ночного ливня сильно похолодало. Беги домой и переоденься.
     Жюльен выжал мокрую одежду, встряхнул ее и надел. Толстяк подобрал какую-то ветку и воткнул ее в землю на берегу. Потом сорвал два пучка травы и втоптал их каблуками в песок.
      — Теперь нетрудно будет найти это место, — сказал он.
     Жюльен поблагодарил его, снова посмотрел на воду, которая казалась уже не такой мутной, и бегом устремился к городу. Куртка и штаны прилипали к телу, парусиновые туфли на каждом шагу издавали хлюпающий звук. По дороге ему попались два велосипедиста, они посмотрели на него и расхохотались.
     Он добежал до моста. Голова у него гудела, как пивной котел. Теперь он думал только о хозяине. Представил себе лицо господина Петьо и почувствовал, что его душит смех.
      — Какую он рожу состроит, — пробормотал мальчик. Но тут же спохватился: — Да, но какую взбучку он мне задаст!
     И вот Жюльен стоит у перил моста, не решаясь продолжать путь. Он разгорячен от бега и даже не чувствует, что оледеневшая одежда прилипает на ветру к спине.
      — И все же я тут ни при чем... Может, лопнула камера, — шепчет он.
     Он машинально засовывает руку в карман штанов и нащупывает там нож. «Надо было нырнуть с ножом и проткнуть шину».
     Он думает о рыбаке: «Интересно было бы взглянуть на его физиономию. Что бы он сказал, увидев, что я ныряю с ножом в руке».
     На мгновение в нем закипает гнев, но он тут же успокаивается: «Это бы ничего не изменило. Все равно я получил бы взбучку».
     За его спиной проходят люди. Жюльен даже не оглядывается. «А что, если б я утонул?»
     Он смотрит вниз, на воду. Серебристые волны набегают на широкие мели, расположенные одна вблизи другой. «Ну и черт с ним! Если он будет слишком много орать, я удеру!»
     Потом перед Жюльеном возникает лицо Элен. И ночь. Их ночь. «Пожалуй, он вышвырнет меня за дверь... Придется уехать из Доля... Если он меня выгонит, я уеду вместе с Элен... А что, если пойти к ней прямо сейчас?..»
     Жюльен смотрит на свои ноги. На этот раз он не в силах удержаться от смеха. Он представляет себе, как входит в просторный ресторан отеля «Модерн». Он смеется, но тут же рыдания сжимают ему горло. Теперь он ощущает холод. «Хорошо бы заболеть и подохнуть!»
     Должно быть, уже половина первого. Улица полна людей, их много и на мосту. Жюльен замечает, что на него смотрят. «Пора убираться отсюда».
     Несколько мгновений в голове у него стремительно кружатся различные образы: мать, Элен, орущий хозяин, комната в отеле, дом дяди Пьера... Голова у Жюльена трещит.
     С каждой минутой все больше прохожих обращают на него внимание. И тогда он снова устремляется дальше, он бежит, прижимаясь к домам, бежит по направлению к Безансонской улице.
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft