[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Леонид Зорин. Измена

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  2

  ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

4

  5

<< пред. <<   >> след. >>

     4
     
     У Сыромятников. Стол а ля фуршет. Торжественная обстановка. Кроме хозяев — Пальцевы, Дина, Ночуев, Непотоцкий. Входят Левкоевы.
     
     Левкоев. Ну, здравствуйте, здравствуйте.
     Сыромятник. Наконец!
     Левкоев. Прошу прощения за опоздание. Все неотложные дела.
     Юлия. Да отпустите себя хоть малость. Ведь измотались. Лица на вас нет.
     Левкоев. Если уж честно — устал, как черт.
     Анна. Ведете вы себя неразумно.
     Нина. Это во всем. Такой человек. Сейчас идем с ним, что-то пылает. Крики, толпа, везде брандспойты. Я оглянуться не успела, а он уже — в передних рядах.
     Юлия. Но вы же рисковали собой!
     
     Левкоев машет рукой.
     
     Сыромятник. Как вам сегодняшняя передовая? С утра все обсуждают.
     Левкоев. И зря. Чем меньше поспешных суждений, тем лучше.
     Сыромятник. А все-таки нескромный вопрос: что говорят об этом в сферах?
     Нина. Голубчик, пусть он хотя бы час, хоть полчаса отдохнет от политики. Не обижайтесь, но он ею занят с утра до вечера.
     Анна. Федор, уймись.
     Левкоев. Что Роза Евгеньевна? Хворает?
     Непотоцкий. Хворает.
     Левкоев. Досадно. Тогда — лежать. Нет Рафаэлевых?
     Дина. Как видите. Боюсь, что сегодня мы зря их ждем.
     Левкоев. Вы думаете? Похоже на то. А где же высокий гость?
     Сыромятник. Появится. Я уже метрику припас.
     Левкоев. Но как вы так быстро установили контакт?
     Сыромятник. Я общительный человек. Привык, чтобы жизнь вокруг кипела. Поскольку в нотариальной конторе я нахожусь в эпицентре страстей. Деятельность цивилиста так взрывчата... Кроме того, различные казусы воспитывают особый такт. Я даже стал в себе ощущать дипломатические способности. Да вот, чтобы не ходить далеко — мать и дочь делили имущество...
     Анна. Федор Данилыч, вернись к Валетову.
     Сыромятник. Так я же рассказывал. Как он вошел, я сразу почувствовал, — чем-то повеяло. Работа в нотариальной конторе развивает неслыханное чутье. Почти звериное обоняние. Так вот, он входит и говорит: я — Валетов.
     Юлия. А вдруг это был самозванец?
     Сыромятник. Ну нет! Цивилиста так не возьмешь. Мы удивительно осмотрительны. Все документы я изучил. Валетов. Он приехал за метрикой. За копией метрики, само собой.
     Левкоев. На что ему копия?
     Сыромятник. Что делать? Уверяет, что оригинал исчез. Но я с молниеносной скоростью ориентируюсь в ситуации и понимаю, что это предлог. Отлично, я ему говорю. Завтра я вам вручу вашу метрику. Но с условием — вечером у меня. Скромный а ля фуршет. А сам думаю: нет, милый, тебе нужна не копия, тебе Рафаэлева нужна.
     Дина. А вот тут вы и дали маху. Достаточно на нее взглянуть, чтоб все понять.
     Пальцев. Никак не скажешь, что этот приезд ее обрадовал.
     Юлия. Да, мой бесценный Федор Данилыч, она — в смятении и отчаянье.
     Анна. Поразительные дела.
     Нина. Но в первую очередь — поучительные.
     Юлия. Я до утра не сомкнула глаз.
     Пальцев. Само собою, ни он, ни она не думали, что события примут такой оборот и что поэт свалится с неба, как дэус экс махина. Вот вам, — последствия хлестаковщины.
     Ночуев. Но Рафаэлев, но мошенник! Ввести в заблуждение. И кого? Ночуева! Тертого калача! А как не поверить, — голос срывается, руки блуждают, всего трясет.
     Левкоев. Всему виною — отсутствие скромности. Где скромности нет, там все может быть.
     Анна. Такое поветрие. С юных лет. Посмотрите на формуляры.
     Пальцев. Да, спят социологи...
     Сыромятник. На прошлой неделе делили имущество брат и сестра...
     Анна. Ты все о своем...
     Левкоев. Нет, почему же? Здесь прослеживается взаимосвязь.
     Дина. Где же Валетов?
     
     Звонок.
     
     Сыромятник. А вот и он.
     Спешит в прихожую. Дамы и Ночуев охорашиваются. Все внутренне напряглись. В сопровождении Сыромятника входит Валетов.
     Прошу вас, прошу вас, Глеб Алексеич. Знакомьтесь. Нетерпеливо ждем.
     Валетов (ищет глазами Зару, он не слишком хорошо ее помнит и оттого чувствует себя неуверенно). Благодарю, любезный хозяин. Я ненароком сбился с пути. Город детства столь бурно меняется, что я утратил ориентир.
     Сыромятник. Жена моя Анна Григорьевна.
     Валетов. Счастлив.
     Сыромятник. Анна — библиотечный бог. Давний пропагандист Валетова.
     Валетов. Благодарю вас за доброту.
     Анна. Вы не нуждаетесь в агитации. Вы популярны. Вас знают все.
     Валетов. Ах, перестаньте. Я конфужусь.
     Левкоев (Пальцеву). Скромен. Говорит за него.
     Сыромятник. Семен Тимофеевич Левкоев. Заместитель заведующего.
     Валетов (всплеснув руками). Ну вот! Я искренне рад, что вам удалось вырвать время.
     Левкоев. Да. Мне хотелось лично приветствовать земляка. Моя супруга Нина Ивановна. Методист.
     Нина. Теперь уже не методист. Теперь я только жена.
     Левкоев. Ну-ну. Ты, между прочим, председатель товарищеского суда.
     Валетов. Ах так?
     Нина. Это — другое, это — не то. Конечно, я рада такому свидетельству определенного доверия и уважения. Но это не то. Теперь я часто бываю одна. Это трудно. Не говорю, что мне скучно. Естественно, мыслящему человеку не может быть скучно с самим собой. И я не чувствую себя ущемленной. Но мне не хватает прежней кипучести. Жизни насыщенной. В чем-то страстной. Но, будучи женою Левкоева, я должна была так поступить.
     Левкоев. Я не требовал.
     Нина. Он не требовал. Но я должна ему помогать. Жена есть жена. Такова моя миссия. Слишком велико его бремя. Если б он хоть за собою следил.
     Сыромятник. Он не следит.
     
     Левкоев машет рукой.
     
     Нина. Он не умеет. Стало быть, это лежит на мне.
     Валетов. Да-а... подобная самоотверженность...
     Нина (с мягкой улыбкой). Что поделать? Жена есть жена.
     Сыромятник (представляя). А этот мужчина по вашей части — литературу преподает.
     Анна. Не только. И публицист и критик.
     Сыромятник. И вообще — умнейшая личность. Борис Анатольевич Пальцев.
     Валетов. Он! Я так и подумал.
     Пальцев (польщен). В самом деле? Юлия Львовна, жена моя.
     Валетов. И это я сразу понял.
     Юлия. Правда?
     Валетов. Есть что-то общее. Верно, и вы...
     Юлия. Я больше читаю. По-немецки.
     Валетов. Лекции?
     Юлия. Н-нет.
     Короткая пауза.
     Скорее книги. Вы любите Хайне?
     Валетов. Всей душой.
     Юлия (смеясь). И кроме того, я — ваш коллега. Занимаюсь в объединении, которым руководит мой муж.
     Валетов. Я искренне рад за вас. (Видит Непотоцкого.) Добрый вечер.
     Непотоцкий. Непотоцкий.
     Валетов (смотрит на Дину). Ваша жена?
     Непотоцкий. Нет, не моя.
     Дина. Вообще — ничья.
     Валетов. А ваша где же?
     Непотоцкий. Моя — хворает.
     Валетов. Надеюсь, фатального ничего?
     Непотоцкий. Фатального нет. Общая рыхлость.
     Валетов. Надо бы ее укрепить. (Дине.) Так кто ж вы?
     Дина. Я — Дина Швец.
     Валетов. Вы — диктор?
     Дина. Вы знаете?
     Валетов. Я слышал ваш голос. Только вот — где?..
     Дина. Я скажу потом.
     Валетов. К чему откладывать?
     Дина. Так мне хочется. Немножко вас помучить.
     Валетов. Зачем?!
     Дина. А я сама не знаю. Я взбалмошная.
     Валетов. Другое дело.
     Дина. Такой уж нрав. Спросите Ночуева.
     Ночуев (выдвигаясь). Я — Ночуев.
     Валетов. Знакомое имя!
     Ночуев. Уже и вам? У меня здесь — худая слава. Дамы в черные списки внесли.
     Валетов. Бедняга!
     Ночуев. Но я несу свой крест.
     Валетов. Бог в помощь. Как будто я всем представлен?
     Дина. Быть может, вас ждет один сюрприз.
     Ночуев. А может быть — нет.
     Валетов. Опять загадки.
     Дина. Увидите.
     Ночуев. А может быть — нет.
     Левкоев. Что ж, расскажите нам, как Москва?
     Пальцев. Какие веянья и тенденции?
     Сыромятник. Какие новости? Что говорят?
     Валетов. Тенденции самые динамические. Наука переживает подъем. Искусство накапливает силы. Готовится к качественному скачку. Что касается сферы управления, то будет всячески поощряться инициатива на местах.
     Левкоев. Давно говорят.
     Валетов. Один мой приятель, — большой вольнодумец, близкий к начальству, — мне авторитетно сказал.
     Сыромятник. Интересно.
     Валетов. Весьма интересно. И в мире масса прелюбопытного. Так, например, идет на спад сексуальная революция. Девственность входит в моду вновь.
     Ночуев. Ой ли?
     Валетов. Да, да. Вы зря не верите. Опять опоздаем на десять лет.
     
     Звонок. Все вздрагивают.
     
     Дина. Неужели?
     Анна. Федор Данилыч!
     Сыромятник. Иду. Иду. (Проходит в прихожую.)
     Ночуев (Дине, неуверенно). Кто-то другой...
     
     Все застыли в напряженном ожидании. Сыромятник возвращается с Рафаэлевыми. Она — в длинном черном платье без рукавов, в руках — шаль. Он — в черном костюме, с черной бабочкой на белой сорочке.
     
     Зара. Простите нас. Мы чуть задержались.
     Валетов. Боже мой! Вы ли?
     Зара. Мой дорогой.
     
     Он склоняется к ее руке, она целует его в лоб.
     
     Сыромятник (Дине, сияя). А вы говорили, что я дал маху. Вы даже не можете вообразить, что такое — чутье цивилиста.
     Ночуев. Непостижимо.
     Валетов. Вы — здесь... Так близко.
     Зара. Мой муж Аркадий Сергеич.
     Валетов. Ах, да...
     
     Обменивается с Рафаэлевым долгим крепким рукопожатием. Они внимательно смотрят друг на друга. Валетов взволнованно, Рафаэлев — сочувственно. Все общество пожирает их глазами.
     
     Дина. Вот и сюрприз.
     Валетов. Спасибо всем. Прошу извинить мое волнение. Сейчас я овладею собой.
     Сыромятник. О чем говорить!
     Анна. Это так естественно.
     Пальцев. От радости не умирают.
     Непотоцкий. Зависит от силы стресса.
     Юлия. Ну вот... Типун вам на язык. Вы несносны.
     
     Непотоцкий пожимает плечами.
     
     Сыромятник. Я думаю, мы выпьем за встречу. А ля фуршет.
     
     Все чокаются.
     
     Зара (со стаканом). За вас, мой друг. Благодарю вас, что приехали.
     Нина. Как? Успокоились?
     Валетов. Ничего. Отпустило. Сильная встряска. Как на грех, стал очень чувствителен. Сегодня это в порядке вещей, но сплошь и рядом стал выдавать неадекватные реакции.
     Зара. Вы огорчаете меня.
     Валетов. Да вот вам пример — прошлой зимой жил в одном творческом профилактории и как-то там вывесили афишу: концерт гитарной игры и пения. Мелодии разных континентов. Исполняет Артем Азовский-Руссо. Начало в семь вечера. Вход свободный. (С чувством.) Верите, вспомню эти слова — «вход свободный» — сердце сжимается, а в глазах подозрительная влажность.
     Юлия. Вы лирик. Как Хайне.
     Валетов (кивает). Трауриг бин. Жаль мне Азовского-Руссо. Жаль себя. Жаль все человечество.
     Юлия. Прочтите нам что-нибудь заветное.
     Валетов. Не стоит.
     Дина. Прочтите, я вас прошу.
     Нина. Мы будем обязаны.
     Юлия. Очень-очень.
     Анна. Лучший подарок.
     Валетов. Я все забыл.
     Пальцев. Что-нибудь новое, неизвестное.
     Сыромятник. Нет, правда!
     Левкоев. Было бы хорошо.
     Зара (тихо). Глеб Алексеевич.
     Он подходит к ней.
     Почитайте.
     Валетов. Вы этого хотите?
     Зара. Хочу.
     Валетов. Пусть будет по-вашему. Я прочту свое последнее стихотворение. (Читает.)
                   На улице Скаковой
                   Жила моя подружка.
                   Она была такая душка.
                   Я ходил едва живой.
                   Я метался сам не свой
                   По улице Скаковой.
     
     Долгая пауза.
     
     Нина. «По улице Скаковой...»
     Валетов. Близ Бегов.
     Сыромятник. Какая точность.
     Юлия. Какой лиризм.
     Ночуев. Знаете, просится на мелодию.
     Непотоцкий. И очень передано хорошо лихорадочное состояние.
     Пальцев. Предельная экономия средств. Подчеркнутая непритязательность. Еретическая простота.
     Анна. В сущности, всего ничего, а мыслям просторно.
     Левкоев. На мой скромный взгляд — большая удача. Сильно трогает.
     Дина (задумчиво). Вы мне живо напомнили одного человека.
     Валетов. Да? Он тоже писал стихи?
     Дина. Не писал. Он сам был поэма.
     Валетов. Я что-то слышал о вашей драме.
     Дина (приложив палец к губам). Тсс... не будем о ней говорить.
     
     Рафаэлев подходит к Валетову, молча и крепко пожимает ему руку.
     
     Зара (кутаясь в шаль). Улица Скаковая — символ?
     Валетов. Не спрашивайте.
     Зара. Написано здесь?
     Валетов. Не уточняйте.
     Зара. Благодарю вас.
     Сыромятник. Друзья мои, разрешите вручить нашему гостю и земляку копию им утерянной метрики. Мы, цивилисты, ценим символы, но знаем всю важность документации. Так пусть эта метрика лишний раз свидетельствует о нерушимой и, я бы сказал, корневой связи Глеба Валетова с Покровском. (Торжественно передает ему бумагу.)
     Валетов. Спасибо, и разрешите два слова.
     Все. Просим, просим.
     Сыромятник. Анна, налей вина.
     Валетов. Друзья! Позвольте вас так называть.
     Все. Конечно, конечно.
     Валетов. Я взволнован. Язык непослушен, мысли путаются. Бросаю ретроспективный взгляд на пеструю свою биографию и думаю, как неполноценна была она до недавней поры. Да, я родил несколько песен, и «Веру-Верочку» среди них. Да, было некоторое признание, и радио, и голубой экран. Да, я сидел на фестивалях, как обязательный член жюри. И девушки писали мне письма, а я не успевал их читать. Но вся эта шумная круговерть была безусловно потерянным временем. Ибо важны не блики, не клики, не рупора и прожектора. Даже цехины и дукаты не имеют особой ценности. А важно на свете только одно — встреча Женщины и Мужчины.
     Общий вздох.
     Такая встреча произошла. Вот эта женщина — стоматолог, увиденная мною в Крыму, перевернула всю мою жизнь и раскрыла мои глаза.
     Все ошеломленно смотрят на Зару.
     Поскольку она отдала свое сердце стоящему рядом с ней человеку, она не могла мне ответить взаимностью. Естественно, что мне лишь осталось целовать следы ее ног. Но я благодарен ей и за это. И перед тем как завтра в ночь покинуть город, где я родился и до сих пор обитает она, я хочу пожелать ей счастья.
     Зара Петровна, в грустные сумерки, прижавшись к оконному стеклу, я буду вас мысленно сопровождать по этим тихий вечерним улицам.
     Прошу вас всех осушить фужер за здоровье Зары Петровны и процветание ее мужа, который достойней и выше меня.
     
     Все в некоторой растерянности поднимают фужеры. Вновь Валетов целует руку Заре, вновь она целует его в лоб, и снова они обмениваются с Рафаэлевым крепким мужским рукопожатием.
     
     Образуются как бы три кружка — женский, мужской и Рафаэлевы с Валетовым.

     
     ЖЕНСКИЙ КРУЖОК
     
     Дина. Ну, что вы скажете? Жалкая курица. Отвергнуть такую страсть... Балда.
     Юлия. Нет прощения.
     Нина. Да... бескрыло.
     Дина. Провинциальная матрона.
     Юлия. Он ее всю придумал... Поэт...
     Нина. Что-то такое намечтал...
     Анна. В сущности, благопристойная дама. Цирлих-манирлих. Кишка тонка.
     Дина. Ни широты, ни темперамента. Так и вижу эти ужимочки. Эти смущенные улыбочки. И это в то время, когда есть женщины, готовые, кажется, на все.
     Нина. Я не хочу ее осуждать. Жена есть жена. Это понятно. Но если бы у нее была миссия...
     Все. Если б!
     Нина. ...и рядом такой человек, как Семен Тимофеевич...
     Дина. Борис Анатольевич.
     Юлия. Федор Данилович, наконец.
     Анна. Даже Непотоцкий.
     Юлия. Согласна. В нем есть хоть щелочь. Уже кое-что.
     Нина. ...никто бы в нее не бросил камня.
     Дина. Но — Рафаэлев!
     Нина. Неврастеник.
     Анна. Бабский характер.
     Юлия. Шут гороховый.
     Нина. И появляется — кто? Валетов!
     Юлия. Творческий дух! Чудодей.
     Анна. Личность.
     Дина. Так отдай ему всю себя, корова. Без остатка. Сгори дотла. Захлебнись.
     
     МУЖСКОЙ КРУЖОК
     
     Сыромятник. Вот уж точно — гора родила мышь.
     Пальцев. Вариант для детей младшего возраста.
     Ночуев. Вход до двенадцати лет разрешается.
     Сыромятник. Но Рафаэлев! Какой хитрец.
     Ночуев. Ходит, словно христос-суперстар.
     Пальцев. Рядом с Марией-Магдалиной.
     Непотоцкий. Зато у дам какой успех! Только что на руках не носят.
     Ночуев. В голос стонут: ах, Рафаэлев! Подумаешь, — благородный принц.
     Пальцев. В подобных оптимальных условиях не так уж сложно быть Дон Кихотом.
     Ночуев. Нет, но кого обошел? Меня! Голос дрожал, руки блуждали. Артист.
     Левкоев. Что я хочу сказать? Никто не поощряет разгула. Но если взглянуть с другой стороны — Зара Петровна весьма банальна. Как-никак человек, прославивший город, предмет уважения земляков. А если б от этого удара он бы сломался и иссяк? Надо же как-то думать шире и видеть не только полость рта.
     Ночуев. И чьи-то пломбы.
     Левкоев. А Рафаэлев? Что ж? Зауряднейший эгоист.
     Дина. Ночуев! Роберт! Дайте нам музыку. Что-нибудь бурное... Хоть чарльстон. Мне надо выплеснуться.
     Ночуев. Момент! (Веско.) Нет, Дина — это другая опера.
     
     Негромко звучат хорошо знакомые залихватские синкопы.
     
     Дина (подходит к Валетову). Идемте, я приглашаю вас.
     Валетов (махнув рукой). Боюсь, что мне сейчас не до плясок.
     Дина. Идемте. Вам нужен новый ритм. Надо выплеснуться. Взметнуть.
     Валетов. Танец-феникс. Встал из золы. Снова раскачивает наш глобус.
     
     Танцуют.
     
     Дина. Знайте, я сейчас испытала чувство стыда.
     Валетов. По моей вине?
     Дина. За женщин. Но не судите поспешно. Покровчанки — не все таковы.
     
     Танцуют.
     
     Ночуев (Рафаэлеву). Что же вы страсти изображали? Кудри рвали. Ну и ловкач.
     Анна. В сущности, такая идиллия.
     Пальцев. Рыцарский роман.
     Нина. Пастораль.
     Ночуев. За нос водить! Кого? Ночуева!
     Юлия. Ах, Зара!
     Сыромятник. Беритесь за руки! В круг!
     Непотоцкий. Люди пляшут, а боги смотрят.
     
     Дамы и мужчины образуют хоровод вокруг бешено отбивающих ритм Валетова и Дины. Теперь мелодия звучит в полную силу.
     Забившись в угол, Рафаэлевы в растерянности наблюдают за общим весельем.
     
     
     Занавес

     
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft