| << пред. << >> след. >> II
Эта трапеза необычная, она посвящена мужеству. Дядя Мурата, низкорослый и угрюмоватый Хангери, слыл в селе искусным костоправом. Как только где-нибудь случится несчастье, сразу зовут Хангери, потому что никто лучше его не мог лечить переломы. Сбросит ли конь на землю, или кто из подгулявших упадет с подводы, люди неизменно советовали:
— Подите к Хангери!
— Позовите Хангери! Это мастер — так сложит кости, что срастутся крепче прежнего.
И вправду, в ту пору во всей Кабарде не было такого мужчины, которого Хангери не поставил бы быстро на ноги. Того, кто не поднимался здоровым с постели за месяц, — Хангери не считал настоящим мужчиной.
— Черт возьми, ведь мужество нужно и в час смерти! — с привычной, добродушной озлобленностью кричал Хангери. — Ну что, зажила коленная чашечка? Зажила, голубчик! Да, да, зажила! Даже стала крепче! — и Хангери привычно стучит по колену.
Конечно, больной вздыхает:
— Валлаги [1], Хангери, не надо мне ни крепче, ни лучше, а надо как было. Не верю, что тебе это удастся, — хнычет больной, держась за колено.
[1] Валлаги — ей-богу.
Низкорослый Хангери выходит из себя, слыханное ли дело, чтобы кто-то усомнился в его искусстве костоправа. Он нервно подергивает плечами, крутится на одном месте и укоризненно смотрит на лежащего мужчину.
— Черт тебя подери! — кипятится Хангери. — Неужели всякий раз, когда конь сбросит мужчину, он будет по месяцу валяться в постели? А кто будет детей кормить, о доме заботиться? Смотри сюда, малодушный! — И Хангери подбегает к кровати, вставляет ногу в щель спинки и с треском ломает себе ногу.
— Через месяц приходи. Увидишь, как заживает сломанная кость у мужчины! — Стиснув зубы, костоправ проковылял к коновязи, отвязал скакуна, взобрался в седло и благополучно отъехал домой.
Мужчина, которого лечил Хангери, оторопел от такого отчаянного поступка, соскочил с постели, позабыв о боли в колене, и выбежал на улицу, чтобы посмотреть вслед уезжающему всаднику, не решаясь больше лечь в постель.
А Хангери приехал домой, поставил коня в стойло, ни слова не говоря жене о случившемся, наложил на ногу тугие жгуты. Через месяц он уже ходил.
Вот на устроенную в честь этого трапезу поехал и Мурат. Вернее, отец его взял с собой, чтобы он мог воочию увидеть мужественного человека.
— Будущего быка узнаешь еще в теленке! — напутствовал Банов Магомет сына. Хоть он любил своих сыновей, но ведь не зря говорят, что даже пальцы на руке не одинаковы, — Банов из всех отличал Мурата, наверно потому, что тот больше всего на свете любил лошадей, что посадка у него — джигита и что он хорошо разбирается в конских статях. Потому отец и брал всегда с собою в дорогу Мурата, из-за чего Камбот испытывал душевные муки, завидовал ему и мечтал научиться верховой езде.
Когда он садился на коня, отец исподволь огорченно наблюдал за ним и вздыхал:
— Нет, не выйдет из тебя хорошего наездника. Не на коне тебе сидеть, а на воле... Из таких выходят торгаши, любящие перебирать в пальцах ткани. Ну ничего, лишь бы жил самостоятельно, не позоря наш род...
— Ты что как вяленый? — накинулся однажды Магомет на старшего сына. — Не можешь взять пример со старших, так бери с младших.
После этого Камбот пуще прежнего стал зол на младшего брата: «Вечно его ставят мне в пример». Он обидчиво поджал губы, не глядя на отца, отвел коня на скотный двор и расседлал его. Магомет опять остался недоволен:
— Сколько раз говорил тебе, нельзя расседлывать коня, пока он немного не остыл. Ничего зазорного нет, если спросишь у младшего брата. Спрашивающий не ошибается. Не стыдно спрашивать о том, чего не знаешь. Мурат тоже не родился всезнайкой. Его родители — твои родители, но...
Лицо Камбота залила краска стыда, он старается поскорее скрыться с глаз отца. А Магомет осторожно смотрит ему вслед: «Наверно, обиделся. Не надо было так резко говорить с ним... Или умру, или сделаю из него мужчину. Только вот освободиться бы от дел...»
Мысли Магомета — усталые, невнятные, негорделивые. Много пожил он, многое пережил, он знает, что сердце мужчины не должно уставать от печали и одиночества.
«Однако один всадник подобен одинокому колу, а двое — уже целый плетень», — говорил он, когда, отправляясь в путь, брал с собой младшего сына.
Много извлек уроков Мурат из увиденного и пережитого в поездках с отцом. Но самое главное это то, что однажды он встретил Гулез.
<< пред. << >> след. >> |