| << пред. << >> след. >> ГЛАВА IV
Нанона, несмотря на все, что говорили и писали о ней ее враги, а в числе ее врагов надобно считать всех историков, занимавшихся ею, была в то время прелестной женщиной лет двадцати пяти или шести, невелика ростом, смугла, но величественна и грациозна, с живым и свежим цветом лица, с черными, как ночь, глазами, которые блистали всеми возможными отблесками и огнями. Нанона казалась любительницей веселья и охотницей посмеяться, но на самом деле она редко предавалась прихотям и пустякам, которые обыкновенно наполняют жизнь женщины, живущей для любви. Напротив, самые сложные рассуждения, обдуманные в ее голове, становились увлекательными и ясными, когда их произносил ее голос, выдававший в ней гасконку. Никто не мог подозревать под розовой маской с тонкими и веселыми чертами непоколебимую твердость и проницательность государственного человека. Таковы были достоинства или недостатки Наноны, в зависимости от того, как и кто станет смотреть на них, таков был расчетливый ее ум, таково было се человеколюбивое сердце, которым се прелестное тело служило оболочкой.
Нанона родилась в Ажане. Герцог д'Эпернон, сын друга Генриха IV, того самого, который сидел с королем в карсте в минуту, когда Равальяк совершил свое гнусное преступление, герцог д'Эпернон, назначенный губернатором Гиени, где его ненавидели за гордость, грубость и несправедливости, выделил эту девочку, дочь простого адвоката. Он волочился за нею и с величайшим трудом победил ее после долгой обороны, мастерски поддерживаемой с целью дать почувствовать победителю всю цену его победы. Взамен за свою потерянную репутацию Нанона отняла у него свободу и всемогущество. Через полгода после начала связи с губернатором Гиени Нанона решительно управляла этой прекрасной провинцией, платя с процентами всем, кто прежде се оскорбил или унизил за прошлые оскорбления и унижения. Став случайно королевою, она по расчету превратилась в тирана, предчувствуя, что надо злоупотреблениями заменить непродолжительность царствования.
Поэтому она завладела всем, захватила все: сокровища, влияние, почести. Она разбогатела, раздавала места, принимала кардинала Мазарини и первейших придворных вельмож; с удивительною ловкостью распоряжаясь своим могуществом, она с пользою употребила его для своего возвышения и для составления себе состояния. За каждую услугу Нанона брала назначенную цену. Чин в армии, место в суде продавались по известному тарифу; Нанона непременно выпрашивала чин или место, но ей платили за них чистыми деньгами или богатым и королевским подарком; таким образом, выпуская из рук часть своего могущества, она тотчас возвращала ее в другой форме, отдавая власть, она удерживала деньги, потому что деньги — сильнейший рычаг власти.
Этим объясняется продолжительность ее царствования; люди в припадке ненависти не любят ниспровергать врага, когда ему остается хоть какое-нибудь утешение. Мщение желает совершенного разорения, полной гибели. Неохотно прогоняют человека, который уносит золото и смеется. У Наноны было два миллиона.
Зато она почти спокойно жила на вулкане, который беспрестанно дымился; она видела, что народная ненависть поднимается, как море во время прилива, и волнами своими разбивает власть герцога д'Эпернона; когда его выгнали из Бордо, он утащил с собою Нанону, как корабль увлекает лодку. Нанона покорилась буре, обещав себе отмстить за все, когда буря пройдет; она взяла кардинала Мазарини за образец и, как скромная ученица, подражала политике хитрого и ловкого итальянца. Кардинал заметил эту женщину, которая возвысилась и разбогатела теми же средствами, какие возвели его на ступень первого министра и владельца пятидесяти миллионов, он удивился маленькой гасконке; он сделал даже более: оставил ее в покос, позволил ей действовать; может быть, после узнаем мы причину его снисхождения.
Несмотря на все это, хотя некоторые и уверяли, что Нанона прямо переписывается с кардиналом Мазарини, мало говорили о политических интригах прелестной гасконки. Даже сам Каноль, по молодости, красоте и богатству своему не понимавший, зачем человеку заниматься интригами, не знал, что думать о Наноне в этом отношении. Что же касается ее любовных интриг, то даже враги ее ничего не говорили о них, может быть, потому, что она, занявшись важными делами, отложила любовные похождения до некоторого времени, или потому, что все любители сплетен сосредоточили внимание свое на одной интриге ее с герцогом д'Эперноном. Каноль по праву мог думать, что до его появления Нанона была непобедима.
Нанона и Каноль познакомились очень просто. Каноль служил лейтенантом в Навайльском полку, ему захотелось получить чин капитана, для этого он должен был написать письмо к герцогу д'Эпернону, главному начальнику пехоты. Нанона прочла письмо, подумала, что дело может быть выгодно в денежном отношении, и назначила Канолю свидание. Каноль выбрал из старинных фамильных драгоценностей превосходный перстень, стоивший, по крайней мере, пятьсот пистолей (это было все-таки дешевле, чем купить роту), и поехал на свидание; но на этот раз победитель Каноль, уже прославившийся успехами в любви, расстроил все расчеты и денежные надежды госпожи Лартиг. Он в первый раз видел Нанону, она в первый раз видела его; оба были молоды, хороши и умны. Свидание прошло во взаимных комплиментах, о чине не было сказано ни слова, однако дело устроилось. На другое утро Каноль получил патент на капитанский чин, а драгоценный перстень перешел с руки Каноля на палец Наноны не в виде награды за удовлетворенное честолюбие, а как залог счастливой любви.
<< пред. << >> след. >> |