[в начало]
[Аверченко] [Бальзак] [Лейла Берг] [Буало-Нарсежак] [Булгаков] [Бунин] [Гофман] [Гюго] [Альфонс Доде] [Драйзер] [Знаменский] [Леонид Зорин] [Кашиф] [Бернар Клавель] [Крылов] [Крымов] [Лакербай] [Виль Липатов] [Мериме] [Мирнев] [Ги де Мопассан] [Мюссе] [Несин] [Эдвард Олби] [Игорь Пидоренко] [Стендаль] [Тэффи] [Владимир Фирсов] [Флобер] [Франс] [Хаггард] [Эрнест Хемингуэй] [Энтони]
[скачать книгу]


Александр Дюма-отец. Женская война

 
Начало сайта

Другие произведения автора

  Начало произведения

  ГЛАВА II

  ГЛАВА III

  ГЛАВА IV

  ГЛАВА V

  ГЛАВА VI

  ГЛАВА VII

  ГЛАВА VIII

  ГЛАВА IX

  ГЛАВА X

  ГЛАВА XI

  ГЛАВА XII

  ГЛАВА XIII

  ГЛАВА XIV

  Часть вторая

  ГЛАВА II

  ГЛАВА III

  ГЛАВА IV

   ГЛАВА V

  ГЛАВА VI

  ГЛАВА VII

  ГЛАВА VIII

  ГЛАВА IX

  ГЛАВА X

  ГЛАВА XI

  ГЛАВА XII

  Часть третья.

  ГЛАВА II

  ГЛАВА III

  ГЛАВА IV

  ГЛАВА V

ГЛАВА VI

  ГЛАВА VII

  ГЛАВА VIII

  ГЛАВА IX

  ГЛАВА X

  ГЛАВА XI

  ГЛАВА XII

  ГЛАВА XIII

  ГЛАВА XIV

  ГЛАВА XV

  ГЛАВА XVI

  ГЛАВА XVII

  ГЛАВА XVIII

  ГЛАВА XIX

  ГЛАВА XX

  ГЛАВА XXI

  ГЛАВА XXII

  Часть четвертая.

  ГЛАВА II

  ГЛАВА III

  ГЛАВА IV

  ГЛАВА V

  ГЛАВА VI

  ЭПИЛОГ

  II

<< пред. <<   >> след. >>

      ГЛАВА VI
     
     
     Возвращение осаждавших в Бордо представляло печальную картину. Горожане отправились в поход с торжеством, надеясь на свою многочисленность и на искусство своих предводителей; они нисколько не беспокоились насчет успеха, предаваясь надежде, которая в опасности заменяет человеку все.
     В самом деле, кто из осаждавших в молодости своей не гулял по рощам и лугам Сен-Жоржа, один или с милой подругой? Кто из жителей Бордо не управлял веслом, рыболовными снастями или охотничьим ружьем в тех местах, куда он отправлялся теперь солдатом?
     Поэтому этим людям неудача показалась вдвойне обидною. Местность стыдила их столько же, сколько и враги. Они возвратились домой, повесив головы, и терпеливо слушали восклицания и стоны женщин, которые, по примеру краснокожих индианок, считали отсутствующих воинов и беспрерывно узнавали о новых потерях.
     Общий ропот наполнил город печалью и смущеньем. Воины рассказывали в домах своих про неудачу, каждый по-своему. Начальники отправились к принцессе, которая жила, как мы уже сказали, у президента.
     Принцесса, сидя у окна, ждала возвращения экспедиции. Она происходила из воинственного семейства, была супругою одного из величайших полководцев в мире, воспитывалась в презрении к ржавому оружию и смешному плюмажу штатских. Поэтому она предавалась невольному беспокойству, думая, что невоенные люди, ее партизаны, идут на бой с армией истинных солдат. Но три обстоятельства успокаивали ее: первое, что герцог де Ларошфуко командовал экспедицией; второе, что Навайльский полк шел впереди, и третье, что имя Конде красовалось на знаменах.
     Но по очень понятной причине все надежды принцессы порождали отчаяние в виконтессе де Канб; и все, что могло привести принцессу в отчаяние, доставило бы виконтессе радость.
     Первым явился герцог де Ларошфуко, весь в пыли и в крови. Рукав его черного кафтана был разорван, а сорочка запачкана кровью.
      — Правду ли сказали мне? — спросила принцесса, бросаясь к нему навстречу
      — А что говорили вам? — спросил Ларошфуко очень хладнокровно.
      — Говорят, что осада не удалась?
      — Так вам сказали мало: мы просто разбиты.
      — Разбиты! — воскликнула принцесса, побледнев. — Разбиты! Но это невозможно.
      — Разбиты, — повторила виконтесса, — разбиты Канолем!
      — Но как же это случилось? — спросила принцесса с гордостью и негодованием.
      — Это случилось, как случаются все неудачи в игре, в любви, в войне: мы попали на человека, который хитрее или сильнее нас.
      — Так этот барон Каноль очень храбр? — спросила принцесса Конде.
     Сердце Клары радостно забилось.
      — Да, храбр, как все мы! — отвечал Ларошфуко, пожимая плечами. — Только у него были свежие солдаты, толстые стены, и он ждал нас, потому что, вероятно, был извещен о нападении нашем; поэтому он легко справился с жителями Бордо. Ах, ваше высочество, какие это жалкие воины! Они обратились в бегство при втором залпе!
      — А навайльцы? — спросила Клара, забывая, что вопрос ее очень неосторожен.
      — Вся разница, — отвечал Ларошфуко, — между навайльцами и горожанами состоит в том, что горожане побежали, а навайльцы отступили.
      — Теперь нам остается только потерять Вер!
      — Это очень возможно, — проговорил Ларошфуко с удивительным хладнокровием.
      — Разбиты! — вскричала принцесса, топнув ногою. — Разбиты какою-то дрянью, под предводительством какого-то Каноля! Каноль! Какое смешное имя!
     Клара покраснела до ушей.
      — Имя это кажется вашему высочеству смешным, — сказал герцог, — а кардиналу Мазарини оно кажется чудесным. И я почти смею сказать, — прибавил герцог, быстро и проницательно взглянув на Клару, — что не один кардинал так думает. Имена похожи на цветы, — продолжал он, улыбаясь своею желчною улыбкой, — о них спорить не должно.
      — Так вы думаете, что и Ришон может быть разбит?
      — Почему же нет? Ведь меня же разбили! Надо переждать время неудач; война та же игра, когда-нибудь и нам улыбнется счастье.
      — Это, верно бы, не случилось, если б приняли мой план, — сказала маркиза де Турвиль.
      — Ваша правда, — сказала принцесса. — Никогда не принимают наших предложений, говоря, что мы женщины и ничего не разумеем в военном деле... Мужчины делают по-своему, и за это их бьют.
      — Ваше высочество совершенно правы, но это случалось со знаменитейшими полководцами. Павел-Эмилий был разбит при Каннах, Помпей при Фарсале, а Атилла в Шалоне. Только Александр Великий да вы, маркиза, не были разбиты никогда. А в чем состоял ваш план, извольте сказать?
      — По моему плану, — отвечала маркиза сухо, — следовало осадить крепость по всем правилам военной науки. Но меня не хотели послушать и решили напасть на нее врасплох. И что же вышло?
      — Отвечайте маркизе, господин Лене, — сказал герцог. — Я не очень силен в стратегии и потому не смею вступать с нею в борьбу.
      — Маркиза, — сказал Лене, который до сих пор только улыбался, — вот сколько обстоятельств соединилось против вашего плана. Жители города Бордо не солдаты, а просто горожане, они хотят ужинать дома и спать на супружеской постели. При правильной осаде мы лишили бы их множества удобств, без которых они не могут обойтись. Они осаждали остров Сен-Жорж, как любители; не порицайте их за то, что они сегодня не имели успеха; они опять пойдут в поход и начнут это дело столько раз, сколько вам будет угодно.
      — Вы думаете, что они опять начнут? — спросила принцесса Конде.
      — О, в этом я уверен, — отвечал Лене, — они так любят свой остров, что не захотят оставить его королю.
      — И возьмут его?
      — Разумеется, рано или поздно...
      — Когда они возьмут Сен-Жорж, я прикажу расстрелять этого дерзкого Каноля, если он не капитулирует! — вскричала принцесса.
     Могильный холод пробежал по жилам Клары.
      — Расстрелять его! — сказал герцог де Ларошфуко. — Браво! Если ваше высочество таким образом понимает войну, то я от души радуюсь, что принадлежу к вашей партии.
      — Так пусть он сдается!
      — Я желал бы знать, что ваше высочество скажет, если Ришон сдастся?
      — Теперь и речи нет о Ришоне, герцог, не о нем идет разговор. Приведите мне горожанина, советника парламента, кого-нибудь из них, кто сказал бы мне, что они чувствуют весь стыд, которому подвергли меня, горько чувствуют его!
      — Вот очень кстати господин Эспанье просит чести быть представленным вашему высочеству, — сказал Лене.
      — Пусть войдет!
     Сердце Клары во время этого разговора то билось так сильно, что ломило ей грудь, то сжималось, как в тисках. Она понимала, что Каноль дорого заплатит жителям Бордо за первую победу. Но ей сделалось еще хуже, когда Эспанье пришел и своими обещаниями подтвердил уверения Лене.
      — Успокойтесь, ваше высочество, — говорил Эспанье принцессе. — Вместо четырех тысяч человек мы пошлем восемь тысяч; вместо шести пушек поставим двенадцать; вместо ста человек потеряем двести, триста, четыреста, если будет нужно, но все-таки возьмем Сен-Жорж!
      — Браво, милостивый государь, — воскликнул герцог. — Вот это дело! Вы знаете, что я весь ваш, придется ли мне быть вашим начальником или просто идти с вами волонтером, всякий раз, как вы вздумаете предпринять этот поход. Только не забудьте, если мы будем жертвовать по пятисот человек и если совершим четыре нападения, похожие на нынешнее, то к пятому армия у нас очень уменьшится.
      — Герцог, нас, могущих взяться за оружие, здесь тридцать тысяч человек, — возразил Эспанье. — Если будет нужно, мы перетащим все пушки из арсенала к крепости; мы будем стрелять так, что превратим гранитную гору в порошок; я сам переберусь через реку с саперами, и мы возьмем Сен-Жорж: мы сейчас торжественно поклялись взять его.
      — Думаю, что вы не возьмете острова, пока барон Каноль будет жив, — сказала виконтесса де Канб едва слышным голосом.
      — В таком случае, — отвечал Эспанье, — мы убьем его или прикажем убить его и потом уже завладеем островом.
     Виконтесса едва удержала крик ужаса, вырывавшийся из ее груди.
      — Так непременно хотят взять Сен-Жорж?
      — Вот прекрасно! — вскричала принцесса. — Я думаю, что хотят! Только этого и хотят!
      — В таком случае, — сказала Клара, — позвольте мне действовать; я предоставлю вам крепость.
      — Ну, — возразила принцессы, — ты уже обещала мне это, но не сдержала слова.
      — Я обещала вашему высочеству переговорить с бароном Канолем; эта попытка не удалась, я нашла барона непреклонным.
      — Так ты думаешь, что он станет сговорчивее после победы?
      — Нет. На этот раз я ничего не говорю вам о коменданте. Я говорю вам, что могу предоставить вам только крепость.
      — Каким образом?
      — Я введу ваших солдат во двор крепости.
      — Вы, верно, волшебница, что беретесь за такое дело? — спросил Ларошфуко.
      — Нет, я просто помещица, — отвечала виконтесса.
      — Виконтесса шутит! — сказал герцог.
      — Нет, нет! — вскричал Лене. — Я многое слышу в нескольких словах виконтессы.
      — Так этого мне довольно, — сказала Клара, — мнение господина Лене — для меня все! Повторяю, остров Сен-Жорж взят, если мне позволят сказать теперь несколько слов нашему советнику.
      — Ваше высочество, — сказала маркиза де Турвиль, — я тоже возьму Сен-Жорж, если мне позволят действовать.
      — Позвольте сначала маркизе высказать ее план громко, — сказал Лене Кларе, которая хотела отвести его в сторону, — а потом и вы, виконтесса, скажете мне ваш план потихоньку.
      — Говорите, маркиза, — сказала принцесса.
      — Я отправлюсь ночью с двадцатью лодками, на которых будет человек двести мушкетеров; другой отряд, тоже из двухсот человек, отправится по правому берегу. В это время тысяча или более жителей Бордо...
      — Извольте заметить, — сказал Ларошфуко, — что у вас уже более тысячи человек вступает в дело.
      — А я, — прибавила Клара, — возьму Сен-Жорж с одной ротой; дайте мне навайльцев, и я за все отвечаю.
      — Об этом стоит подумать, — сказала принцесса, а тем временем герцог, улыбаясь самою презрительною улыбкою, с жалостью смотрел на этих женщин, рассуждавших о военных делах, которые затруднили бы мужчин, самых смелых и самых предприимчивых.
      — Я готов слушать вас, виконтесса, — сказал Лене, — пожалуйте сюда.
     И Лене увел Клару к окошку.
     Клара сказала ему на ухо свою тайну. Лене вскрикнул от радости.
      — Действительно, — сказал он принцессе, — на этот раз, если вы предоставите виконтессе полную свободу действовать, Сен-Жорж будет взят.
      — А когда? — спросила принцесса.
      — Когда угодно.
      — Виконтесса — великий полководец! — сказал Ларошфуко с насмешкой.
      — Вы будете судить об этом, — возразил Лене, — тогда, когда войдете в крепость, не истратив ни одного патрона.
      — Тогда буду с вами согласен.
      — Если дело так верно, как вы говорите, — сказала принцесса, — так надобно все кончить завтра.
      — Извольте назначить день и час, — отвечала виконтесса, — я буду ждать в своей комнате приказаний вашего высочества.
     Она поклонилась и ушла. Принцесса, в одну минуту перешедшая от гнева к надежде, сделала то же. Маркиза де Турвиль пошла за нею. Эспанье, повторив свои обещания, тоже вышел, и герцог де Ларошфуко остался один с Лене.
     

<< пред. <<   >> след. >>


Библиотека OCR Longsoft